Можейко: «Зачем ловить опасных преступников, если можно привлечь человека за «экстремизм» в телефоне?»

Задержание провластного активиста за подписки на «экстремистский» канал, вызвавшая резонанс смерть заместителя директора по идеологии жодинского завода тяжелых штамповок Евгения Иванова, облавы на предприятиях с проверкой телефонов — система начинает пожирать не только «врагов», но и «своих»?

О чем говорят репрессии в отношении людей, которые служили власти, Филин обсудил с координатором беларусской экспертной сети «Наше мнение» Вадимом Можейко.

— Система действительно начинает пожирать разных людей, и в принципе это довольно неизбежные этапы развития. Если репрессии сознательно сверху не останавливают, они продолжаются до тех пор, пока за это вознаграждают.

Соответственно, если репрессивная кампания идет достаточно долго, то логичным образом наступает этап, когда все, до кого можно дотянуться и кто хоть в какой-то степени «виноват», заканчиваются, и они просто начинают дотягиваться до всех подряд.

Отсюда традиция проверять телефоны, доходят сообщения о проверках в электричках и на границах, везде, где есть силовики. Это простой способ найти виновного в «преступлении».

Учитывая, как много всего признано экстремизмом, если ты не пользуешься кнопочным телефоном и не удалил все соцсети, в которых ты когда-нибудь восемь лет назад репостил TUT.BY, конечно, тебя обвинят.

Это происходит без политической логики, а просто потому, что силовики ищут, как максимально легко, не напрягаясь, раскрыть какое-нибудь преступление, заслужить звездочку на погоны или план выполнить.

Зачем ходить ловить опасных преступников, если можно привлечь человека за «экстремизм» в телефоне?

— В последнее время в Беларуси можно наблюдать битвы «ябатек». На днях провластная пропагандистка Бондарева узрела в словах министра образования «дискредитацию» русского языка и «пронацистскую риторику», а в эфире СТВ потребовали запретить группу «Дрозды», которая выступала на пропагандистских шоу. Как это можно расценить?

— Условно назовем это борьбой «ябатек», когда один провластный активист против другого провластного. Это происходит неизбежным образом: когда ты запрещаешь все партии, у тебя начнется внутрипартийная борьба между фракциями, когда запрещаешь какое-то проявление иного мнения, отличного от мнения Лукашенко, в конечном счете начнутся споры между его сторонниками просто потому, что не бывают все со всем согласны.

Как пишут социологи, среди сторонников Лукашенко есть люди, которые за беларусскую стабильность, их все устраивает в общем, может быть, чуть более национального им хотелось бы, а есть люди, которые, как Бондарева, нацелены на российскую повестку, и они конкретно ищут везде крамолу, для них беларусский язык — это нацизм.

Или как вот сейчас видел заголовок о том, что Бондарева нашла в дневниках какую-то крамолу и считает, что там один шаг до родителя номер один и номер два. Это же больше российская повестка, чем наша.

Лукашенко после 2020 года на какой-то конференции толерантно высказывался, мол, и в Следственном комитете у нас полно этих геев, что для него не характерно. А для Бондаревой это красные флажки. Люди почувствовали свою власть, что они могут взять и репрессировать кого-нибудь по своему навету, и дальше тренируются этой властью пользоваться.

— Как вы думаете, к чему приведет пожирание системой своих?

— Конечно, не особенно систему укрепляет, потому что до какой-то степени люди боятся высунуться, а потом они начинают бояться статуса-кво, если видят, что он для них самих опасен. Но в то же время для них самих это не значит внутреннего переворота. Вспомним, как при Сталине все всего боялись, и он досидел до своей смерти.

Полагаю, репрессии по отношению к тем, кто считался лояльным, в конечном счете приведут к тому, чтобы после смены режима в том числе среди элит был запрос на спокойную жизнь, на работающую правовую систему.

— Как вы считаете, приведет ли указ Лукашенко к массовому возвращению беларусов за паспортами, за оформлением доверенностей?

— Думаю, некоторое количество людей, у которых нет особенных оснований бояться преследования, приедет разобраться с документами, кто-то из них сядет, несмотря на предупреждения Тихановской, Стрижака и всех остальных, что так делать не надо. Большинство возвращаться не станет.

Это скорее лишний стимул заняться оформлением себе какого-то другого паспорта. Указ — карательная мера, которая не создает никакой привлекательности нахождения в Беларуси.

Режим вместо того, чтобы на нас заработать по сто евро за замену паспорта и на всех подорожавших консульских услугах, решил нам всем мелко подгадить и попортить жизнь. Выбор нерациональный, потому что никакой политической пользы для режима от этого не просматривается. Просто мелкая месть победила прагматику.