«Я, как страус, долго прятал голову в песок»

На прошлой неделе сетевые СМИ облетела новость о скандале в Купаловском театре: «Поводом для конфликта стало намерение гендиректора театра Николая Кириченко взыскать с Олега Гарбуза неустойку за отмененный спектакль «Дзiўная мiсiс Сэвiдж», на который актер не явился». Директор Национального академического театра им. Янки Купалы настаивает, что «это был не конфликт», а «жесткий разговор», инициированный руководством театра, чтобы услышать от актеров то, что «наболело».

Дискуссия ушла далеко от темы отмененного спектакля и переросла в обсуждение проблем репертуарной политики, которую проводит Купаловский театр. Она оказалась столь острой, что пришлось вмешаться государству, причем даже не на уровне Минкульта, а в лице помощника президента по идеологии Всеволода Янчевского.

Об обстоятельствах конфликта корреспонденту «БелГазеты» рассказал директор Национального академического театра им. Янки Купалы Николай Кириченко

- В телефонном разговоре на вопрос о причинах конфликта в театре вы настоятельно рекомендовали не применять слово «конфликт» - только «разговор»...

- Да, потому что это был разговор. Несколько запоздалый, и в этом мой личный конфликт, конфликт с самим собой...

В театре возникла внештатная ситуация: отменили спектакль. Это катастрофа! И я совершенно точно понимаю свою вину в создавшемся положении…

- А в чем ваша вина?

- В том, что я не собрал труппу раньше. Что, как страус, долго прятал голову в песок. Как актер понимал, что что-то происходит, но не делал нужных телодвижений.

Что мне не давало возможности реагировать? Может быть, уважение к людям, которые меня окружают…

Все, что было высказано на этом собрании (а разговор был откровенным: любой желающий мог взять слово и сказать все, что он думал), конечно, не было для меня приятным. Вернее, все это было очень неприятно. Но я благодарен своей труппе за то, что они не обсуждали проблемы в кулуарах, не шушукались в буфете, а высказали все в лицо дирекции. Актеры не боялись брать слово, говорили прямо, без оглядки, мол, вот сейчас расскажу, а завтра мне ролей не дадут…

- Разговор возник стихийно?

- Нет, не стихийно. Он возник на волне отмены спектакля. Ко мне подошел один актер и сказал: «Хотелось бы собраться всей труппой и поговорить о состоянии в театре». На что - тот актер подтвердит - я ответил: «Я тоже этого хочу! Я уже устал: я понимаю, что-то нужно делать...»

- А почему, если многие «уже устали», разговор не возник раньше?

- В театре возникла внештатная ситуация: отменили спектакль. И это взбудоражило всех. Я сам в тот день был вообще невменяемый: кричал на актеров, которые должны были прийти на подмену, так, что потом пришлось извиняться.

- Вы заявляете, что спектакль «сорвал Олег Гарбуз»...

- Сорвал, конечно! Хотя я его тоже понимаю: это трагический случай. За который, увы, нужно отвечать.

- Скорее клинический: актер вызвал «скорую помощь»...

- В таком случае мне хотелось бы соблюсти некоторую последовательность. Я сейчас нахожусь в очень сложном положении, потому что, с одной стороны, есть справка о том, что Олег вызвал «скорую» и что он был в больнице. Но поговорите с актерами. Кто-нибудь верит в это?

В Интернете пишут, что «актеры подняли бунт», когда узнали, что «в недрах директорского кабинета возникло желание получить с Гарбуза неустойку». А на самом деле они подходят ко мне и говорят: «И что, ему сойдет это с рук?» Или, например, один актер спросил: «Ну так сколько раз я могу не прийти на спектакль?»

Нет, никто не сомневается в том, что ему стало плохо и он действительно вызвал врачей. Но есть такая вещь: если с тобой что-то происходит, но ты еще в состоянии говорить, позвони, предупреди своих коллег. Ты должен дать им возможность что-то решить: найти замену актеру, заменить спектакль...

А тут человек должен был явиться в театр в крайнем случае в 18.30, ему звонят за полчаса до спектакля, а он не снимает трубку... Вы можете представить, что происходит с теми, кто уже здесь… Зал полон, зритель не понимает, что происходит...

Возможно, у него был гипертонический криз, я не хочу спорить с врачами, но он должен был предупредить…

- Вы говорите «возможно». Сомневаетесь?

- Если Олег честный человек (а я в этом не сомневаюсь), то он признается, как признался мне, что он просто забыл, что у него спектакль. Просмотрел...

Это потом уже возникла и «скорая помощь», и больница. Потом! А не так, как пишут на форумах, что «актера прямо перед спектаклем забрала «скорая».

Вот у меня служебная записка Гарбуза. Он пишет: «Когда съемка закончилась, примерно в начале седьмого (вдумайтесь: в седьмом часу актер должен открывать дверь театра, а не выходить из ванной), я вышел из ванной и упал». Но ни один человек - спросите у актеров - не верит в эту версию. Да если человек падает, то те, кто рядом, звонят, потому что знают, что он спешит в театр, и говорят: «Тут несчастье с вашим актером».

И еще. Если человек в начале седьмого падает в обморок, то и «скорую» вызывают в начале седьмого. А бригаду вызвали в 19.32, уже после того как стало понятно, что спектакль отменен.

- Вы и в самом деле намерены взыскать неустойку с Гарбуза?

- Я не знаю сейчас. Если он наберется мужества и скажет так, как он признался мне, что «просмотрел в расписании», что причиной неявки было не последующее ухудшение здоровья, то я обязан взыскать с него ущерб.

А если нет, то юридически у меня нет оснований: он принес справку, что был в больнице. Но еще раз повторю: он был там уже после того, как был отменен спектакль.

- На следующий день после отмены спектакля актеры отмечали, что «это рано или поздно должно было произойти». Почему?

- А потому, что нездоровая атмосфера сложилась в театре. И я это признаю! Я как директор несу за это ответственность, а как актер могу со словами коллег не согласиться.

- Какие проблемы обсуждались на том собрании?

- Нам бросали упреки по поводу репертуарной политики, по поводу того, чем мы занимаемся: «Мало прокатывается премьерных спектаклей...» И это справедливый упрек! Никто не сможет опровергнуть, что я уже в течение года на планерках прошу пересмотреть афишу. Но почему-то все время решение откладывают, откладывают...

Есть такая вещь - «текучесть спектаклей»: появляется новый спектакль, а что-то уже отходит. Но у нас это своевременно не делалось. Все боялись, как бы никого не обидеть, не отобрать роль. И театр обложился уже 36 спектаклями.

За 30 дней минус 4 выходных сыграть 36 спектаклей невозможно чисто технически. Поэтому некоторые спектакли играются через два месяца. Это ненормально! От этого и сложности с постановками, и проблемы в монтировочных цехах...

Давно нужно было сделать мужественный шаг: сесть худсовету во главе с художественным руководителем и постепенно списать несколько спектаклей.

- Вы знали, что актриса Елена Иванникова написала письмо в администрацию президента о бедственном положении в театре?

- Конечно! Нас пригласили в администрацию президента и зачитали это письмо. И я даже сказал: «Спасибо!» У нас ведь появилась возможность что-то прояснить.

- В письме упоминались фамилии актеров Александра Молчанова, Анны Хитрик и Светланы Зеленковской, которые захотели перейти на полставки. Что их не устраивало?

- Кроме того, что происходит в творческой жизни театра, там были еще бытовые причины. Один из этих актеров сказал, что он взял кредит и ему нужно зарабатывать деньги. И для этого нужно время. Кто-то перешел на полставки по семейным обстоятельствам: «У меня жизненные пертурбации, мне нужно подумать…»

- С чего стоит начать распутывать этот клубок проблем, возникших в театре?

- Если я сейчас скажу: «Завтра стены перекрасим, это переделаем, то перекроим...», я буду неискренен. Скажу откровенно: я сам до конца еще не знаю, что делать. Я понимаю, что нужно пересмотреть репертуар. Нужно идти на решительные вещи.

Не все сразу получится, это я тоже понимаю. У меня есть свое решение: оно возникло, поверьте мне, задолго до этого, примерно месяц тому назад. Но я пока не готов о нем говорить.

Однако я уверен: вся шумиха в блогах не идет нам в помощь. Нас только подталкивают к конфликту: ату его! ату их! Ведь если у вас дома, не дай бог, произошел разлад, но вы не стали бросать друг в друга тарелками, а сели и высказали друг другу претензии, то у вас сверхзадача - найти какой-то выход из положения, чтобы все-таки стабилизировать ситуацию.

Но если сосед при этом подначивает: «Правильно! Так ему и надо, надо было по морде ему дать!», а соседка науськивает: «А видишь, что она сделала…», это не способствует решению проблемы. Они только разжигают конфликт, чтобы тот разгорелся с новой силой. Разве те, кто пишет, что «в Купаловском бунт», этим хотят помочь театру?

«Когда об этом узнали, в театре разразился скандал». О господи! Ну что за чушь! «Актеры кричали…» Ну кто кричал, а? Спросите их: «Ребята, кто из вас кричал?» А дирекция, по версии блоггеров, «находилась в абсолютной растерянности, не ожидая бунта в покорном коллективе». Ну совесть у них есть?

СПРАВКА «БелГазеты»

Николай Кириченко родился в 1946 г. в Молодечно. С 16 лет работал слесарем на МАЗе. В 1965 г. поступил в Белорусский государственный театрально-художественный институт. В 1969-71 гг. работал в Брестском театре им. Ленинского комсомола. С 1971 г. - в Национальном академическом театре им. Янки Купалы. В 2005 г. назначен на должность гендиректора театра. Заслуженный артист РБ, лауреат Госпремии РБ, обладатель премии им. Игнатия Буйницкого.

Также на эту тему