Мама политзаключенного с ментальным расстройством подала прошение о помиловании: «Церковь помочь отказалась»

Ольга Гопта не надеется на справедливый суд, поэтому решилась на отчаянный шаг: обратилась в комиссию по вопросам помилования при президенте.

Дмитрий Гопта, фото из личного архива

Парадокс ситуации в том, что в виновность сына Ольга не верит, а прошение о помиловании, по сути, означает признание вины.

В феврале Дмитрий Гопта был приговорен судом Жлобинского района к двум годам лишения свободы в колонии общего режима по ч.1 ст. 342 и ст. 364 Уголовного кодекса.

Дмитрия признали виновным в том, что 10 августа 2020 года он около жлобинского ДК «участвовал в несанкционированном митинге, бросал камни в сторону милиционеров и в автозаки».

У Дмитрия умственная отсталость, диагноз F70.1 (согласно МКБ-10, это «значительное нарушение поведения, требующее ухода и лечения»). 21 год этот уход парню обеспечивали родные.

Экспертиза пришла к выводу, что, несмотря на поведенческие проблемы, парень может отвечать за свои действия — и поэтому должен нести уголовное наказание.

Милиционеры, которые выступали в судебном процессе в роли потерпевших, сказали, что повреждений они не получили.

Никаких видео- и фотодоказательств того, что Дмитрий делал то, в чем его обвиняли, также в суде не было.

Обвинение было построено на признательных показаниях Дмитрия.

Правозащитники признали его политзаключенным.

2 апреля мама Димы приехала в Гомельский областной суд на апелляцию.

— Я жила надеждой, что суд разберется, отменит приговор. Многие говорили, что лучше не ездить на суд, а принять то, что сына посадили. Приговор оставили без изменений. В зале суда я еще держалась, а когда за двери меня вывели, со мной случилась страшная истерика… — вспоминает Ольга в разговоре с корреспондентом «Салідарнасці». — Я не могла поверить, что Диму отправляют в колонию. И Дима на свидании говорил, что 2 апреля сумку собирал, думал, поедет домой.

Сын рассказывал Ольге, что сотрудники правоохранительных органов ему обещали: подпишешь чистосердечное признание — тебя не посадят.

На свидании в колонии Дима спрашивал маму: «За что я здесь? Почему я здесь должен сидеть?»

Голос Ольги дрожит от слез:

— Потому что так сложились обстоятельства, — объясняла я сыну.

Ольга решилась на отчаянный шаг — подать прошение о помиловании. Незадолго до этого адвокат Димы обратилась с надзорной жалобой, просит отменить приговор, рассказывает она.

— Но я не доверяю судам. Понимаю, что оставят приговор без изменений, а Диму надо вытаскивать из колонии.

По словам ее сына, условия в колонии лучше, чем в СИЗО. Он уже не такой затравленный, хоть немного рассказывает о своей жизни. Люди пишут ему письма, но не все передают. От бабушки писем он не получал.

Юристы правозащитного центра «Правовая помощь населению», которые помогли Ольге составить прошение о помиловании, посоветовали ей обратиться за помощью в организации, которые могли бы поручиться за Диму.

— В «Красном Кресте» мне сказали, что они не подписывают ходатайства. Могут передать вещи в СИЗО, помочь с оказанием медпомощи, а просить ни за кого не могут. Они вне политики.

В школе, где учился Дима, директор ответила, что сама решение принять не может, ей нужно посоветоваться с коллективом. Прошло больше недели – результата нет.

Еще я ходила в исполком, где располагается местная организация «Белорусского союза женщин». Женщина отчитала меня: вот вы не представляете, что творилось в Минске, да если бы мой такое сделал, руки поотбивала бы, это воспитание ваше. Когда я пыталась сказать, что Дима не виноват, она даже слушать меня не захотела…

Со священником разговаривала моя мама, она воцерковленный человек, прихожанка храма недалеко от Жлобина. Священник сказал, что сам принять решение не может, ему нужно посоветоваться. Позже дал ответ: из минской епархии нам запретили лезть в политику, мы вне политики, можем только молиться.

Я была шокирована. Верующие люди должны понимать, сочувствовать, следовать заповедям. Почему они отказались поддержать Диму? Этот вопрос без ответа.

Возможно, я разочаровалась в церкви, но высшие силы есть. Через пару дней позвонили из партии «Зелёных», сами предложили помощь, отправили ходатайство.

Знаю, что подписались за освобождение Димы педагоги, которые работают с детьми с особенностями развития. Я очень благодарна людям, которые не безразличны, относятся с пониманием к нашей ситуации.

Ольга строит планы, что будет делать с Димой после его освобождения, но очень боится, что его оставят в колонии.

Подписаться за помилование Дмитрия Гопты можно на платформе petitions.by или на площадке change.org.