Убийца Вероники до сих пор не найден

Два года назад в Беларуси был убит журналист. С корреспондентом газеты “Салідарнасць”— хрупкой и женственной Вероникой Черкасовой — расправились зверски. Вечером 20 октября ее нашли на полу собственной квартиры с множественными ножевыми ранениями. Убийца Вероники Черкасовой до сих пор не найден. Спустя два года единственной новостью от прокуратуры Минска остается сообщение начальника следственного отдела по особо важным делам Сергея Иванова о том, что “расследование этого дела может быть доведено до логического конца”.

Следствие по-прежнему считает основной версию об убийстве на бытовой почве. Основной аргумент в ее пользу — преступник воспользовался ножом, взятым с кухни Вероники. Раскрываемость подобных преступлений обычно составляет 99%, поскольку спонтанный убийца не успевает подумать о сокрытии следов своих деяний. Преступник, нанесший Веронике 43 ножевых ранения, не оставил ни одного следа, который позволил бы идентифицировать его. Мимо десятка людей, оказавшихся в то утро, когда произошло убийство, у дома Вероники, он прошел незамеченным.

По нашим сведениям, с начала текущего года по Минску остались нераскрытыми всего два убийства. Но расследуя бытовую версию убийства Веронике Черкасовой, следствие зашло в тупик. Прокуратура отказывается это признать. Между тем, журналист Сергей Сацук, который провел собственное расследование, со ссылкой на экспертов-криминалистов утверждает: сцена буйного убийства явно инсценирована. Об этом свидетельствуют тот факт, что преступник, когда Вероника уже была мертва, умышленно разбрызгивал кровь по стенам, чтобы придать злодеянию эмоциональную окраску. По имеющейся информации, смертельным оказался уже первый удар ножом. Собранные факты позволили Сергею Сацуку сделать вывод, что убийство, скорее всего совершено киллером, который затем попытался имитировать “бытовуху”.

Эта информация была опубликована в «БДГ». Но словно и не заинтересовала прокуратуру. Как и возможный «Иракский след», о котором писала “Салідарнасць» в № 4 за 2005 год. Версии заказного убийства по политическим мотивам и в связи с профессиональной деятельностью правоохранительные органы не спешат уделить должное внимание. Вместо этого следователи долгое время держали на “крючке” близких Вероники.

После того, как не сработала версия ритуального убийства, совершенного сектантами, не были найдены “лица кавказской национальности”, с которыми якобы общалась Вероника, подозреваемыми в совершении этого преступления официально признали отчима журналистки Владимира Мелешко и ее 15-летнего сына Антона Филимонова. Возможно, сработал расхожий штамп: зачастую убийства совершаются близкими родственниками. А, может быть, эта версия выглядела привлекательной для властей: смотрите, какие нравы царят в этой “так называемой независимой прессе”.

У Антона Филимонова формального алиби не было: в момент совершения преступления он не присутствовал в школе на уроке физкультуры, от которого освобожден по состоянию здоровья. По словам подростка, в это время он ездил на рынок. По дороге звонил маме и, похоже, был последним, кто разговаривал с Вероникой. Телефонный звонок стал косвенной уликой, из-за которой Антон превратился в подозреваемого № 1. В прокуратуре посчитали, что в момент разговора Антон находился недалеко от дома, поскольку его звонок подхватила расположенная по соседству базовая станция МТС. Это допущение не могло стать достаточным основанием для обвинения в убийстве. Но после того, как в правоохранительные органы поступила информация о том, что на имя Антона Филимонова и отчима Вероники Черкасовой приобретены билеты на поезд в Москву, где живет отец Антона, внука и деда задержали и официально признали подозреваемыми.

Впрочем, уже через месяц, в декабре 2004 года, следствие было вынуждено признать, что каких-либо объективных данных, свидетельствующих о причастности школьника и пенсионера к убийству не добыто. Но статус подозреваемых с них не сняли. В журналистскую среду постоянно вбрасывалась “неофициальная” информация о том, что якобы добыты неопровержимые доказательства вины Антона Филимонова и со дня на день его арестуют. А 31 января 2005 года следователь Владимир Чумаченко вынес постановление о назначении стационарной психиатрической экспертизы Антона Филимонова. Прямо из школы без присутствия адвоката и родственников, без всяких на то оснований подростка едва не упрятали в Новинки. Сделать это помешали учителя. Спустя несколько недель суд признал постановление о психиатрической экспертизе незаконным. Через некоторое время прокуратура сняла с Филимонова и Мелешко статус подозреваемых.

В апреле 2005 года заместитель генерального прокурора Виктор Прус заявил на пресс-конференции, что на самом деле Филимонова никто и не рассматривал в качестве подозреваемого. По мнению родных Вероники, защитить ее сына от беспредела помогла гласность: публикации белорусских журналистов, обращение в Комиссию по правам человека при президенте Российской Федерации, передача по каналу НТВ, где были озвучены все уголовно-процессуальные нарушения, допущенные в отношении Антона.

Впрочем, накануне годовщины гибели Вероники вдруг выяснилось, что в квартире, где совершено убийство, обнаружена кровь, которая, возможно, принадлежит Антону Филимонову. Следователь сообщил об этом матери погибшей, ссылаясь на результаты экспертизы, для проведения которой понадобился целый год.

27 декабря 2005 года Антона задержали. Но по другому делу. Вместе с подростками, пытавшимися расплатиться фальшивыми белорусскими дензнаками, которые он изготовил вместе с 22-летним соседом для “прикола” на компьютере. Впрочем, нельзя исключать версии, что сына убитой журналистки умышленно подставили. Спустя два дня все задержанные, кроме несовершеннолетнего Антона, были отпущены. За первый месяц нахождения Антона в СИЗО на улице Володарского с ним не было проведено ни одного следственного действия по уголовному делу о фальшивых дензнаках. Зато в камеру к подростку наведывались сотрудники правоохранительных органов, склонявшие его взять на себя вину за убийство матери.

Антон Филимонов, у которого в СИЗО обострились серьезные хронические заболевания, провел под стражей два с половиной месяца. Как раз на это время было возобновлено расследование убийства Вероники Черкасовой, хотя следствие и отрицало связь между двумя этими делами. На следующий же день после того, как Антона освободили под залог, расследование вновь было приостановлено "в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого".

Похоже, подросток был единственным козырем следователей в деле об убийстве журналистки независимого издания, поскольку за два года следствие не сдвинулось с «мертвой точки». Официально представители столичной прокуратуры заявляют, что хотя следствие и приостановлено, но оперативные мероприятия продолжаются. На самом деле это означает, что, в лучшем случае, работники милиции могут поинтересоваться у кого-то из задержанных преступников: «А не убивал ли ты журналистку Черкасову?». Вдруг найдется какой-нибудь доброволец, который возьмет на себя и это преступление. Активных поисков настоящего убийцы или убийц Вероники никто не ведет. У следствия, судя по упорному молчанию, сейчас нет даже новых рабочих версий. Ведь если бы сотрудники столичной прокуратуры с таким же рвением и упорством, с каким пытались доказать вину Антона Филимонова в убийстве матери, взялись за отработку «иракского следа» или других версий, свидетельствующих о заказном характере преступления, то, скорее всего, они моментально были бы уволены. Да и сама версия о заказном убийстве журналистки в Беларуси, если бы и родилась в головах у следователей, то там же и осталась бы: начальство не позволило бы «очернять нашу стабильную действительность». Совершенно очевидно, что дело Вероники Черкасовой будет пылиться в архиве, пока в Беларуси не сменится власть.