С каким настроением на Всебелорусское собрание идет частный бизнес: «Бизнес надеется выжить»

Фото: Алексей Матюшков для пресс-службы БНПА

«Наша позиция относительно происходящего в стране с августа не поменялась. Мы уже тогда предупреждали, что попытки снять напряжение в обществе силовыми методами могут иметь необратимые последствия», — говорит глава Республиканского союза промышленников и предпринимателей и Белорусской научно-промышленной ассоциации Александр Швец.

Он подчеркивает: подорвано доверие к действиям госорганов. Бизнес эти проблемы беспокоили давно, сейчас масштабы проблемы выросли. В грядущем Всебелорусском народном собрании глава бизнес-союзов примет участие в качестве гостя, делегатами будут несколько крупных бизнесменов.

Задача бизнеса — выжить

— У нас есть понимание правового статуса этой площадки и ее функции в нынешних условиях. Мы приняли приглашение Оргкомитета ВНС принять участие решением большинства голосов собрания совета РСПП и БНПА. К моему удивлению, решение было почти единодушным — надо участвовать. Правда, больше половины аргументировали специфически: не пойти — чревато проблемами и союзу, и его членам (сказывается богатый опыт работы в Беларуси), — объясняет Александр Швец.

При этом статус приглашенного, а не делегата, дает возможность только присутствия и наблюдения.

— А нам есть что сказать и предложить, поэтому с благодарностью пользуемся приглашением изложить свое видение на вашей площадке, если уж не удастся выступить на ВНС, — отмечает он.

Глава бизнес-союзов подчеркивает: основной приоритет бизнес-союзов сейчас — делать все возможное для восстановления законности в стране и доверия общества и бизнеса к правовой системе. А излишнее присутствие государства во всех сферах жизни общества, в том числе и в бизнесе, — это проблема, актуальная в Беларуси не менее десяти лет, сегодня получившая предельную остроту.

Александр Швец подчеркивает: КПД диалога власти, бизнеса и общества в целом пока, мягко выражаясь, неудовлетворительный. Но отказаться от него в такое время частный бизнес в лице бизнес-союзов не может и не должен по своей природе.

— Если бы мы чувствовали, что это реальная диалоговая площадка, видели реальный механизм выдвижения делегатов, мы могли бы участвовать полноценно, чтобы обозначить принципиальные вопросы. Но сегодня, по моим ощущениям, речь не столько о том, чтобы поднять на собрании какие-то вопросы и провести широкую дискуссию, а обозначить статус-кво. Мы предполагаем, что устроителям важно не то, что ты там скажешь, а сам факт присутствия на собрании.

Тем не менее Швец считает важным объяснить и власти, и людям, многие из которых негативно настроены и к ВНС, и к делегатам и гостям, то, как видит свою задачу сейчас частный бизнес.

— Власть — это газонокосилка для бизнеса. Раз за разом весь газон ровняет: пять сантиметров — и стрижка. Но есть бизнес, который растет выше. Большой он. Он — не трава. Он — сирень. А сирень нельзя косить каждую неделю — цветов не будет.

Так и крупные бизнесы, все наши «Конте», «Санта Бремор» и т.п. Надо, чтобы косилка их объезжала. Для этого они докладывают наверх: «Граждане! Мы — сирень!» «Сирень? А нам что с того?» «Так цветочки будут!» Договорились, газонокосилка объехала. Дальше бывает так. Вызывают. «Ты сирень?» «Сирень!» «Значит, участвуешь в вальсе цветов. Завтра будь готов» «Ой, подождите, у меня и цветок еще всего один и вообще…» «Нет уж — ты или сирень, или газон. Определяйся». Фактически сейчас это и происходит, — говорит Александр Швец.

Он рассказывает, что в сентябре бизнес-союзы писали в Совбез, в межведомственную комиссию по экономической безопасности об обострении проблем.

— Когда закрываются объекты общепита, объекты рентабельные, не убыточные и не банкроты, и нет внятного объяснения, почему туда зачастили проверяющие, бизнес воспринимает это как своеобразное мщение за свою позицию. И к законности это не имеет никакого отношения. К любому частному бизнесу можно легко предъявить претензии, и он будет признан виновным — никакого равного подхода к частному и государственному бизнесу нет.

Конституционный принцип равенства форм собственности у нас в реальности не действует. Мы можем предлагать любые программы развития, но если не решены базовые вопросы, если не восстановлена основа — доверие государству, суду, банкам, силовикам — никакая программа не будет выполнена, цели не будут достигнуты, — подчеркивает собеседник.

Можно предлагать любые программы развития, но если не решены базовые вопросы, не восстановлена основа — доверие государству, суду, банкам, силовикам — цели не будут достигнуты

Кроме того, степень доверия делового сообщества к официальным прогнозным документам за последнее десятилетие существенно снизилась, за десятилетие прирост ВВП на уровне официального прогноза был достигнут лишь однажды — в 2017 году, после двух лет рецессии.

— Прогнозы живут своей жизнью, экономика — своей. Вообще-то прогноз роста экономики должен быть важным ориентиром для бизнеса. Но когда он системно не выполняется, то и таковым не является.

Швец рассказывает, что РСПП и БНПА последние годы работают как коллективный омбудсмен, рассматривая и общие вопросы законодательства, и конкретные кейсы проблем предпринимателей.

— Тенденциозная правоприменительная практика по отношению к частному бизнесу приняла угрожающие масштабы. У нас сложилось устойчивое впечатление, что любое преследование бизнеса имело целью не столько соблюдение законности, сколько получение выкупа, контрибуции с этого бизнеса, кроме уплаченных налогов — говорит он.

«Бодрый» диалог и годы проволочек

Даже решаемые не на политическом уровне проблемы решаются крайне медленно. В позапрошлом году бизнес-союзы — БНПА и РСПП — направили в Конституционный суд запрос о внесении в закон о нормативных правовых актах изменения, направленные на установление юридической силы и характера письменных разъяснений применения нормативных правовых актов.

— Сейчас бизнес, сталкиваясь, например, со спорными вопросами в области налогообложения, обращается к регулятору — МНС, отраслевому министерству — за разъяснением в соответствии с законодательством. Получает эти разъяснения за подписью руководства этих органов, — объясняет Швец. — То есть речь уже даже не о спорных вопросах, которые, в соответствии с директивой № 4, пункт 9.1, при нечеткости нормы должны трактоваться в пользу бизнеса. Тут вопрос уже не спорный — есть разъяснения. Но через какое-то время к бизнесу приходят силовики и говорят: законодательство применено неправильно. Бизнес ссылается на полученные разъяснения. А разъяснили вам тоже неправильно, говорят. Мол, мы вам сейчас правильно разъясним.

В итоге бизнес может попытаться оспорить решение в суде. Но есть нюансы.

— Не буду скрывать: доверие к белорусскому экономическому судопроизводству уже многие годы подорвано. Формальная ошибка в документах — запятую не там поставили — и ты даже при отсутствии вины (виновато третье лицо) попадаешь на конфискацию. То есть это и несправедливо, и незаконно. Но решение принимается, а результат — недоверие. И бизнес с этим жил годами. Гражданское же общество прочувствовало это только сейчас. Так что проблема давняя, но она резко обострилась и усугубилась, — говорит Швец.

А что же с обращением в Конституционный суд? Решение бизнес-союзы получили положительное, причем еще в 2019 году: суд признал необходимым внести в закон изменения, чтобы письменные разъяснения госорганов получили официальный статус, и направил его в Совмин для исполнения.

— Но в план подготовки нормативных актов на 2020-й год его не включили. И на 2021-й тоже. Поставили на 2022-й, а реально выйдет в 2023-м в лучшем случае… А по важности для бизнеса — это один из ключевых вопросов! И Конституционный суд подтвердил! Ваш Конституционный суд! Но нет. Ждем годами — подождем и еще пару лет, — констатирует Александр Швец.

Так что диалог идет по форме вроде бодрый, а по сути пустой и малоэффективный. К примеру, бизнес-союзы участвуют в согласовании готовящихся нормативных актов. А нередко на выходе документ оказывается не тем, что согласовали, иногда смысл его теряется.

— Почему? А потому что у нас в стране четыре Совмина: сам Совмин, Госконтроль — Совмин, силовики — Совмин и Администрация президента — Совмин. А Совмин должен быть один — и если КГК или кто-то еще считает необходимым участвовать в подготовке документа, это надо организовать так, чтобы суть документа не страдала, чтобы бизнес понимал, что и зачем мы согласовываем и принимаем, — настаивает глава бизнес-союзов.

В итоге, продолжает он, мы дошли до аналогии с поздним Советским Союзом. Есть мораль партийных собраний и мораль обсуждения проблем на кухне. И то, что люди обсуждают в кулуарах, не всегда отражается в виде публичной позиции, что приводит к очень нездоровым явлениям того же позднего СССР.

Если в парламенте реального диалога нет, значит, проблема выплеснется на улицу

— К примеру, парламентарии у нас вроде бы представляют все слои общества, но мы видим, что реально это только его часть. И только та часть, которая солидарна с действующей властью. У нас действительно такой монолит в обществе? Жизнь показывает, что нет. Значит, парламент не в полной мере отражает общие настроения. Если есть противоречия между частями общества, надо не игнорировать проблему, а искать компромиссы, искать варианты решения — в парламенте, а не на улице. А если в парламенте реального диалога нет, значит, проблема выплеснется на улицу, — говорит глава бизнес-союзов.

Признать проблему, поставить цели

— В обществе анонимных алкоголиков лечение начинается ровно в тот момент, когда участвующий признает: я болен. Признание ошибок — необходимый шаг к разрешению экономических проблем в обществе. Пока я этого у нас не вижу. А нет признания ошибок — нет алгоритма их устранения, — отмечает Александр Швец.

Он уверен, в современном мире гражданские свободы неразделимы с экономическими, что подтверждает пример развитых стран, на которые Беларуси имеет смысл ориентироваться.

— Мы не говорим о России, США или Китае — странах, не сравнимых с Беларусью по масштабу. Но если мы возьмем, например, страны Северной Европы или Новую Зеландию, то мы увидим, что они одновременно обеспечивают своим гражданам высокий уровень жизни, экономические и гражданские свободы и близкий к нулевому уровень коррупции. Их благополучие устойчиво — и это на протяжении многих лет отражается в соответствующих международных рейтингах (Doing Business, Freedom House, Transparency International и ряд других).

Швец предлагает и Беларуси изучить, проанализировать и достаточно оперативно внедрять именно этот опыт.

— Ориентирование властей только на позиции и критерии рейтинга Doing Business дало положительный толчок. По налогам, по регистрации бизнеса был заметный прогресс. Есть смысл наряду с корзиной валют (евро, доллар, рубль) ввести в качестве цели и ориентира интегрированный показатель на основе нескольких рейтингов.

Смотрите, что показала позиция норвежской Yara в переговорах с «Беларуськалием»: транснациональные корпорации настолько мощно интегрированы в вопросы соблюдения прав работников, прав граждан, базовых человеческих свобод, что нарушение, с их точки зрения, контрагентом прав человека толкает к отказу от любого взаимодействия по причине имиджевых рисков. Во всем мире соблюдение контрагентом прав работников — уже неотъемлемая часть социальной ответственности бизнеса. Если в Беларуси это не понимают, если мы готовы палками и декретом о тунеядстве загонять людей на работу, то это неминуемо ведет к проблемам, — предупреждает собеседник.

Он также подчеркивает, что правовая непредсказуемость белорусских экономических судов и в целом непредсказуемость действий белорусских властей очень тормозит инвестиционный поток.

— Будущее Беларуси, ее инвестиционная привлекательность как для внешнего, так и для внутреннего инвестора будет определяться степенью не только экономических, но и гражданских свобод предпринимателя, способностью государства защищать интересы собственника и противостоять коррупции. Это необходимо принять как аксиому всем, в том числе и тем, кто определяет государственную политику в экономической сфере. Главный вопрос любого инвестора: уважение к собственности, уровень доверия и предсказуемости — уверен глава бизнес-союза.

Швец рассказывает, что опросы представителей разных бизнесов, и мелких, и крупнейших, подтверждают, что бизнес находится в режиме ожидания и выживания. То есть если инвестпроект на середине, его будут заканчивать, но если проект на ранней стадии и можно отказаться — будет отказ. Если решение не принято — оно не будет принято в таких условиях.

— Поток длинных инвестиционных, инфраструктурных денег будет сокращаться. А в этой ситуации на примере истории с чемпионатом мира мы видим, как ведут себя потенциальные спонсоры: они воздерживаются от взаимодействия. Важно и то, что у всех иностранных инвесторов есть серьезный индикатор: как действует малый внутренний инвестор, сами резиденты РБ. Если видно, что местный бизнес отказывается инвестировать, иностранный сюда точно не пойдет, — подчеркивает собеседник.

И если Беларусь все еще рассчитывает на рост ВВП до 100 млрд долларов, то его не достигнуть без системного потока прямых иностранных инвестиций.

Пока наши отношения с властью — это отношения Джордано Бруно с инквизицией

— Экономический вопрос приносится в жертву политическому, но надо понимать, что без его решения политическая система будет неустойчивой. Пока наши отношения с властью — это отношения Джордано Бруно с инквизицией. Если бизнес ощущает угрозу существованию тому, что строилось и пестовалось 20 лет (и тоже в непростых условиях), он просто пытается выжить. Но выживание — это не развитие. Оно невыгодно ни одной из сторон, — говорит Александр Швец.

Реальное разделение и взаимный баланс ветвей власти, реальная независимость судебной системы, формирование парламента, отражающего позиции и настроения всех основных социальных групп, строгое соблюдение конституционных норм, равенство и защита частной собственности, реализация программы развития конкуренции, приход в органы власти людей, пользующихся общественным доверием — вот что может и должно восстановить доверие граждан и экономических агентов к действиям госорганов, уверен эксперт.

— Именно системное восстановление доверия, а не его имитация — ключ к решению наших проблем, — резюмирует глава бизнес-союзов.