«Легко и стабильно живётся в отечестве нашем, когда пацаны в ОАЦ и при “Суперлото”»

Намедни в интервью украинским «Известиям» Александр Григорьевич поведал о своей нелегкой доле в допрезидентский период, когда он руководил совхозом «Городец».

«Помню, когда я стал руководителем совхоза, мне дали убыточное предприятие, и через год–два оно стало миллионером. Мы получили хлеб, но складов для него не было. Так я им засыпал всю взлетную полосу на нашем аэродроме. Зерно никто не хотел забирать и перерабатывать. К нам приехала областная, районная пресса, начали фотографировать. Меня чуть не посадили, но так началась моя работа», — похвастался он.

Если бы речь шла об обычном человеке, который в критических ситуациях склонен к столь радикальным поступкам — что можно было бы сказать о таком гражданине? Что у него явно не все под крышей.

«Возможно ли, действуя таким образом, кого-либо поймать?» — интересовался булгаковский профессор Стравинский у съехавшего умом Иванушки, который ловил «иностранного консультанта», блуждая по улицам в нижнем белье, со свечою в руке.

Но к Александру Григорьевичу мерки обычных людей неприменимы, и разбрасывание зерна по аэродрому свидетельствует о его недюжинной мудрости и жэстачайшей смекалке. Жаль, что подтверждения этой эпопее журналистам пока найти не удалось. Зато сохранились воспоминания, как будущий батька любил пугать односельчан, забираясь на придорожные ели. Одно слово — ум!

Сомненья и страх отродясь были мне незнакомы:

колхозный вожак — маршал жаток и вил генерал —

зерно высыпал я на взлетные аэродромы,

а после на елку залазил и девок пугал.

Года пролетели, но ум мой не спекся с годами -

все так же могуч он и полон кипучих идей:

страну превратил я в колхоз, окруженный врагами,

и Запад пугаю с облупленной елки своей.

Года пролетят еще раз — но их лет мне не страшен,

и с елки любимой меня здесь не скинет никто:

легко и стабильно живется в отечестве нашем,

когда пацаны в ОАЦ и при «Суперлото».

Сияет челом всенародно излюбленный витязь,

и мера трудов его мере Геракла равна.

Засим берегитесь, враги! Белорусы — крепитесь:

в уме у меня еще целая прорва зерна.