Кузнецов: «За 100 дней протестов белорусы создали то, чего не смог создать режим за десятилетия»

— И близко нет ощущения, что протест проиграл или проигрывает, хотя многие испытывают пессимизм и усталость, — пишет Петр Кузнецов. — В первую очередь, конечно, от отсутствия видимых результатов, а также от того, что уже третье воскресенье подряд людям не удалось собраться и сформировать колонну.

Кризис форматов — достаточно распространенная штука в любой сфере и в любом действии. 100 дней протестов власти изо всех сил своей репрессивной машины борются с воскресными и иными маршами, и то, что мы вчера видели в Минске — это уже практически войсковая операция, безо всяких преувеличений. Стремясь подавить протест любой ценой и максимально закручивая гайки, режим пришел именно к этому, ни больше и не меньше.

Мужество и сила белорусов в этих условиях — это первый и главный признак того, что ничего как прежде уже не будет. То, что еще вчера было иллюзией, мифом или легендой, наполняется живыми смыслами и мощными символами. В 90-х в детских книжках была легенда о появлении бело-красно-белого флага: раненный в борьбе за свободу князь повязал белым полотнищем голову, так и получился стяг. Кровь Тарайковского на белой майке превратила легенду в материальный символ — символ борьбы за свободу.

Роман Бондаренко стал символом неравнодушия и неприятия принципа «Моя хата с краю» двумя простыми словами «Я выхожу», которые стоили ему жизни. Выходить — это признак человека и личности. Выходить не только на протест, но выходить из дома, если во дворе обижают слабого, выходить из квартиры, если сосед избивает жену и детей. Выходить — это не прятаться и не оставаться в стороне, и это еще один новый символ новой Беларуси.

Люди в сцепке, защищающие народный мемориал на Площади Перемен — это еще один символ: символ Солидарности, силы духа, взаимоподдержки и готовности жертвовать собой ради простой общечеловеческой морали.

За 100 дней протестов белорусы создали то, чего не смог создать режим за десятилетия, угробив огромные ресурсы на армию идеологов — общенациональную ценностную платформу, которая скрепляет людей в миллионы раз лучше любой пропаганды. Если свобода, неравнодушие и солидарность — это не национальная идея, то что тогда?

В ответ власти родили свой символ, водрузив свой флаг на автозаки — символ полицейского государства и режима военной, силовой диктатуры. Наверное, нет смысла даже говорить о том, какая идея более перспективна и сильна своим потенциалом как государствообразующая.

У протестного движения, да и у страны вообще, сейчас очень непростые времена. Многие растеряны и подавлены, но многие сохраняют силу духа и решимость.

Однако невозможно представить, чтобы народ, который наконец осознал себя таковым, который сумел, несмотря ни на что, создать столь мощный ценностный фундамент и так продвинуться вперед к своей цели, на этом этапе сдался и согласился, чтобы все стало, «как было». Те, кто рассчитывает добиться такого результата исключительно благодаря насилию и лжи, думаю, трагически ошибаются.

Большой ошибкой является оценка событий исключительно по шкале участников уличных акций. Все происходящее — намного глубже. Революция сознания, которая произошла в головах огромного количества белорусов — это фактор, который изменил все общество и стал переходной точкой от постсоветской и постколониальной ментальности к появлению современной, европейской нации.

Динамика дальнейшего движения зависит от множества факторов. И от людей, которые считают себя лидерами и обращаются к белорусам, — именно их задача в том, чтобы предлагать людям новые пути и способы. И от экономики, и от дряхления диктатуры как системы и ослабевания режима, и от усталости силовиков, и от решительности и воли простых людей.

Что-то прогнозировать в тактическом смысле бесполезно — все может обернуться как угодно буквально когда угодно: слишком многие процессы влияют. Но стратегически уже совершенно понятно, что те белорусы, которые приняли для себя все новые символы и смыслы, рожденные в крови и боли последних ста дней, — они уже «как раньше» жить не будут.