Филин

Ирина Морозова

Егоров: ЕС держит двери для диалога открытыми, но властям нужно освобождать политзаключенных

С чего начать тушение «тлеющего» миграционного кризиса. И кто должен сделать первый шаг.

Брюссель начал работу над пятым пакетом санкций против белорусского режима. Одной из главных причин подготовки новых ограничительных мер, о чем неоднократно предупреждал ранее официальный Минск глава европейской дипломатии Жозеп Боррель и другие политики, стало использование нелегальных мигрантов, как способа давления на Европу.

Провоцируя беспрецедентный наплыв мигрантов из стран Ближнего Востока и Африки через белорусскую границу, власти явно надеялись вынудить Запад начать переговоры, причем, на выгодных для себя условиях.

(Вспоминаем практически прямой посыл Александра Лукашенко, прозвучавший 22 июня в Брестской крепости: «Вы против нас развязали гибридную войну и требуете, чтобы мы вас защищали, как и прежде?.. Хотите, чтобы мы, как прежде, боролись, делайте в этом направлении шаги, а не пытайтесь нас задушить», – Ф).

Однако по мере эскалации миграционного кризиса аналитики прогнозировали ровно обратный результат: что рано или поздно действия Лукашенко подтолкнут страны ЕС к формированию региональной коалиции, которая сдерживала бы реальные и гипотетические угрозы их безопасности.

Фото Reuters

Чего на данный момент добился официальный Минск, помимо разработки новых санкций, есть ли победители в «гибридной войне» и как будут выстраиваться отношения с ближайшими соседями и «коллективным Западом» дальше, если готовности к диалогу не проявляет ни одна из сторон?

– Я бы не сказал, что пятый пакет санкций – это прямой ответ на миграционный кризис, но, безусловно, эта ситуация повлияла на принятие решений в ЕС. Потому что Беларусь, как и в ситуации с самолетом Ryanair, начала нарушать общепринятые международные правила отношений между странами, начала генерировать конфликт на границе, переступая через стандартные нормы отношений. Это, конечно, вызывает определенное раздражение и вызывает дополнительную реакцию Запада, – отметил в интервью «Филину» аналитик Центра европейской трансформации Андрей Егоров.

– Выиграла ли что-либо Беларусь от этого? Пока, разумеется, ничего, и кризис лишь углубляется. Но для более точных оценок нужно смотреть на продолжительность ситуации. Если она будет развиваться в «тлеющем режиме» долгое время, то, рано или поздно, стороны придут к обсуждению возможных ходов для решения этого вопроса.

Это произошло бы в любом случае, независимо от того, провоцировала Беларусь напряжение на границе или нет, и было бы логичным итогом всей ситуации внутриполитического кризиса.

Но, по большому счету, даже если подобный диалог и может начаться, то к практическим решениям стороны могут прийти только после освобождения всех политзаключенных.

Вряд ли стоит рассчитывать на то, что какой-либо торг, взаимодействие, нормальный диалог возможен в ситуации, пока в Беларуси есть хоть один политзаключенный.

Сама же история с миграционным кризисом говорит западным партнерам о том, что Беларусь не является надежным партнером в этой области, не исполняет принятых на себя обязательств, которые брала на себя в рамках договоров, совместных проектов по охране границы.

И, наверное, в перспективе это изменяет в принципе отношение к белорусскому режиму, действия которого чреваты такого рода эксцессами. Потому что если раньше режим замыкался на том, что создавал внутренние проблемы для собственных граждан, нарушая их права, то в случае с самолетом и миграционным кризисом это явная интервенция в области прав других стран, других народов. Утраченное доверие будет сложно хоть как-либо вернуть.

– На ваш взгляд, появление региональной коалиции стран ЕС для защиты своей безопасности поможет победить в «гибридной войне»?

– Де-факто, такая коалиция появилась, но вопрос в том, как страны справятся с кризисом, который генерирует Беларусь, какой подход они найдут. Беларусь в текущих обстоятельствах явно не будет кооперироваться с ними.

А самостоятельного решения кризиса пока не просматривается – речь идет об укреплении границ, объявлении чрезвычайного положения в некоторых районах, но необходимо какое-то принципиальное решение другого типа.

– Например, попытки переговоров с Ираком и другими странами, «поставляющими» мигрантов?

– В том числе. Но в современном мире стран-доноров миграции гораздо больше, чем стран-акцепторов, поэтому одних таких переговоров все равно мало. И если Беларусь серьезно занимается вопросом, в некотором смысле, «торговли людьми», то она всегда найдет охочих «поставщиков».

– Пока взаимодействие со странами-соседками напоминает алгоритм со школьных уроков информатики: если – происходят недружественные действия, то – в ответ принимаются санкции, после чего цикл повторяется. И к диалогу, выходит, никто не проявляет готовности. Какими могут быть ближайшие шаги для налаживания взаимодействия?

– Это, конечно, упрощенный взгляд, но в данный момент все выглядит именно так. Что касается возможности диалога, ЕС может делать то, что, в принципе, делает и сейчас: оставлять дверь для переговоров открытой. Никто не закрывал возможности для дипломатических консультаций, в стране работают организации, которые могут способствовать неформальному диалогу, если пока невозможен диалог на официальном уровне.

МИД Беларуси сам ограничил контакты со всеми дипломатическими представительствами до минимума, но может их расширить, ничто ему не мешает это делать. Еще раз – двери для коммуникации, для диалога остаются открытыми, и то, что может делать Европейский союз – это удерживать их открытыми.

Формат взаимодействия можно обсуждать по неформальным дипломатическим каналам, все механизмы для этого имеются, и белорусское государство абсолютно в курсе того, что они есть и как ими воспользоваться. Но со стороны Беларуси требуется процесс нормализации ситуации в стране.

Он может начаться с освобождения политических заключенных – хотя бы запуска процесса освобождения. То есть, если мы увидим не спорадический выпуск одних людей и задержание других, а систематическое освобождение людей, которые арестованы по совершенно надуманным причинам.

Подобная тенденция может быть позитивно оценена, может быть предложен формат обсуждения этого процесса с участием независимых посредников, и так далее.

Вот такими мелкими шажками стороны могут приближаться к тому, чтобы разговаривать на более важные темы. Но пока ситуация остается неизменной и действительно напоминает алгоритм, который вы описали.

Какую роль в урегулировании или, наоборот, продолжении миграционного кризиса может сыграть «рука Кремля»? По мнению политолога, Москва «до определенной степени может участвовать в схемах контрабанды людей, и заинтересована в том, чтобы конфликт продолжался, тлел».

– Но если Беларусь решит нормализовать ситуацию, то Россия не сможет этому воспрепятствовать, – считает Андрей Егоров.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 4(20)