Чалый: «В конечном итоге все заканчивается ХХ съездом и осуждением культа личности»

По мнению аналитика Сергея Чалого, сегодняшняя ситуация в Беларуси напоминает поздний сталинизм. Поэтому он прогнозирует в будущем борьбу «между Хрущевым и Берией» — силовиками и гражданскими, в той или иной степени замешанными в преступлениях режима Лукашенко.

— Не зря во всех системах власти существует ограничение на количество лет пребывания у этой самой власти, — отметил аналитик в интервью Свабода Premium. — <Политик> это чрезвычайно вредная профессия, она отравляет человека — как портятся продукты, так же портятся и люди на этой работе.

Некоторым хватает двух сроков, некоторым одного — но в любом случае в какой-то момент появляется ощущение: страна без меня пропадет, я единственный гений, а придут «они» и все развалят… Это неизбежно, ведь это не свойство психики, а свойство места работы, в котором вы оказываетесь.

Именно поэтому институционализированная смена власти, как подгузников (если помните метафору — их нужно менять так же часто и по той же причине) — абсолютно верна. А с Лукашенко это особенно хорошо видно: в силу длительности его пребывания у власти привело к совсем уже карикатурным вещам. И что самое трагичное, он-то сам этого не видит.

Хотя очевидно, сколько бы он ни рассказывал про свои высшие образования, он довольно мало образованный человек, мало читающий, мало знающий — и находящийся в ловушке, где вокруг «кукушки хвалят петуха за то, что хвалит он кукушку».

С течением времени любое авторитарное общество, говорит Сергей Чалый, «становится отражением идиосинкразий своего вождя». Но вместе с тем, поскольку власть все больше персонализируется, морок закончится ровно в тот момент, когда «закончится Лукашенко» — независимо от того, каким образом это случится.

— Как может произойти развал режима? Экономика не является тем фактором, который приведет к изменениям. Она свою роль уже сыграла в 2020 году. Выборы 2020-го, помимо солидарности — когда люди обнаружили, что государство не способно им помогать, и устроили сети социальной поддержки во время коронавируса, — на самом деле это история экономическая. После кризиса 2015-2016 годов настроение в обществе было таким, что ощущение безнадежности, отсутствия будущего уже было разлито в воздухе — что, кстати, ловилось социологами.

Выборы 2020 года воспринимались как последний шанс: если ничего не поменяется, значит, больше ловить нечего, и надо уезжать, и уже тогда вектор миграции сменился с восточного на западный. Все, что последовало после, было просто усилением этих тенденций — с экономикой стало еще хуже, а социальная революция уже произошла.

Естественно, потом был период контрреволюции. Но на самом деле все уже поменялось безвозвратно.

А ухудшаться положение может достаточно долго — мы же видим пример Северной Кореи, и даже там экономика, рынок пробивается сквозь идиотские схемы управления.

Если не экономика, тогда что может стать толчком к распаду автократии? По мнению Чалого, рано или поздно даже у лояльных и преданных власти людей возникнут вопросы о будущем и о том, ради чего все происходящее.

— И все больше очевидным даже для самого ближнего круга, бенефициаров и участников сложившейся системы, становится: это вовсе не то, на что они рассчитывали. Им обещали какой-то короткий период чрезвычайщины, а потом «наконец-то мы заживем хорошо», но ничего хорошего не происходит, и будущего нет.

Вспомните поздний сталинизм. Ведь после войны очень многие думали, что теперь-то все поменяется, и к народу можно относиться по-другому. А оказалось, что нет, паранойя никуда не девается, репрессии начинаются новым витком — «дело безродных космополитов» против евреев, дело «убийц в белых халатах» из-за личного страха…

Я считаю, что метафора 1953-го года очень подходит и к нашей ситуации, и у нас будет очень похожий сценарий. Вплоть до того, что можно делать прогноз: будет борьба между условным Хрущевым-Маленковым и условным Берия, то бишь, силовиками и относительно гражданскими людьми.

Как и при постсталинском режиме, все эти люди так или иначе были соучастниками, запятнавшими себя преступлениями — но в конечном итоге, все заканчивается ХХ съездом и осуждением культа личности. Потому что эти режимы — не продолжаются, они не могут транслироваться, мы не Азия, в которой это может передаваться по наследству.