Зазеркалье

В воскресенье в Беларуси пройдут президентские выборы, на которых — уже в третий раз — будет баллотироваться Александр Лукашенко. В том, что он выиграет, не сомневается никто. И дело тут не только в одном административном ресурсе, на стороне Лукашенко и симпатии большого числа граждан. Даже самые жесткие оппоненты оценивают его реальную поддержку в 50-55%. А потому когда мы отправлялись в Минск, то интересовались не столько предвыборными раскладами, сколько тем, как и чем живет эта страна.

Без паблисити нет просперити

Столица Беларуси производит своеобразное впечатление: просторно и пустынно. Пустынно настолько, что днем вдоль проспекта Независимости свободно метет снежная поземка. Объясняется все, впрочем, просто: широкие улицы, мало людей (хотя много милиции), немного (600 тысяч на 2 млн горожан) машин, которые запрещено парковать вдоль улиц, и этот запрет соблюдается. Наконец, практически нет рекламы.

Центр сплошь застроен сталинским ампиром, вечерами включают подсветку — становится красиво. На главной площади — опять же Независимости — строится подземный торговый комплекс по образцу того, что на Манежной. Злые языки окрестили его «крупнейшим картофелехранилищем Европы», но сторонникам президента понравится. Как нравится чистота их столицы, плитка на тротуарах, новое элегантное здание вокзала.

По поводу рекламы нам рассказали взаправдашнюю историю, звучащую как анекдот. Проезжая по проспекту Независимости, Лукашенко увидел рекламу часов «Омега» с Синди Кроуфорд и на ближайшем совещании задал подчиненным вопрос: почему у нас по городу развешаны «замызганные француженки»? Было принято решение: отныне в рекламе будут только белорусские лица — и с этого момента у участников рекламной съемки стали требовать паспорта с белорусским гражданством. При этом где-нибудь на окраине и сегодня вполне можно увидеть ту же Синди Кроуфорд, поскольку свое рвение чиновники ограничили в основном центром города. А конкретнее, маршрутом, по которому возят первое лицо.

Параллельно пустыне проспекта Независимости расположена торговая улица Немига, которая выглядит гораздо веселее. Магазины — в основном старые, еще советские универмаги и универсамы. Полки, правда, полны. Одежда по большей части местного происхождения. Импорта (в основном Китай, Корея, Индия) мало, и ему отведены самые дальние и темные углы. Товары из Европы редки, в центре нами было замечено только три фирменных магазина: «Бергхаус», «Честер» и вездесущий «Цептер». И, что уж вовсе неожиданно, очень мало российской продукции.

Местный ширпотреб горделиво выставлен в центре торговых залов, хотя гордиться им трудно. В продуктовых магазинах ситуация лучше, но и там ассортимент не сравним, скажем, с нынешним московским. Выбор бытовой техники и вовсе скудный, но и здесь на виду местная продукция. При этом купленный автором электрический чайник оказался целиком собранным из европейских комплектующих.

Интерьеры крупных торговых точек остались в первозданной нетронутости с приснопамятных восьмидесятых: тусклое освещение, деревянные прилавки, истертые полы и коврики в примерочных. Последний штрих к этому ностальгическому пейзажу добавила продавщица ЦУМа, протянув автору его покупку, завернутую в грубую серую бумагу.

Справедливости ради добавим, что в Минске строятся 17 гипермаркетов, два из них уже функционируют. Это не «Ашан» и не «Рамстор», а чисто белорусский проект. Но наблюдатели убеждены, что супермаркеты — форма борьбы с рынками, которые, в отличие от магазинов, не удается плотно контролировать. На магазины же распространяется общее правило: 70% товаров должны быть белорусскими и только треть — импорт, включая российский.

Впрочем, гораздо важнее другое: слухи о том, что жизнь в Беларуси пусть и не роскошная, зато недорогая, оказались лишь слухами. Импорт откровенно дорог, но и местные товары недешевы. Судите сами (примерные цены здесь и ниже приведены в российских рублях): поллитровый пакет молока стоит 67 рублей, четыреста граммов творога — 45─50 рублей, стограммовая банка «Нескафе Голд» — 180 рублей при средней зарплате в 250 долларов.

Что есть грех

Нынешние средние 250 долларов за следующую пятилетку президент пообещал было довести до 750, однако через пару месяцев отыграл назад, снизив планку до 500. Обратите внимание: Лукашенко, ярый антиамериканист, обозначает перспективу для своего народа в валюте США.

В соседней Польше цены ниже, и жители Бреста и Гродно ездят туда отовариваться: покупают для личных нужд и на продажу. Везут все, что можно увезти. Власти постоянно ужесточают режим пересечения границы, но лазейки находятся. Если запад РБ закупается в Польше, то жители Витебска, Могилева и Гомеля делают свой гешефт на Украине и в России. Аккредитованные в Белоруссии иностранные дипломаты ездят за продуктами в Литву. Это уже традиция: съездить на уик-энд в Вильнюс развлечься, а заодно и отовариться.

Рядовые жители столицы за продуктами за границу не ездят —каждый как может выкручивается на месте. Вот семья из четырех человек: отец, мать и двое детей-студентов. Сергей, отец семейства, 50 лет, к Лукашенко в целом относится позитивно: «В последние лет пять доходы значительно выросли. Сегодня я, педагог со стажем, со всеми надбавками получаю хорошую зарплату — 350 долларов. Деньги остаются на что-то, кроме еды. Привезли из Германии машину, за которую вместе с растаможкой заплатили четыре тысячи долларов. Жена тоже преподаватель, получает поменьше. Сын учится в Германии, куда попал через католическую школу, в которую ходил в Беларуси. Нам приходится ему помогать». При этом опытный педагог со стажем расслабиться не может, поскольку работодатель каждый раз подписывает с ним контракт не более чем на год — такая система действует в отношении большинства бюджетников. А машину семья смогла купить, только сдавая свою трехкомнатную квартиру, коммунальные платежи за которую постоянно растут: в ноябре они составили примерно 1600 рублей, в декабре — 1700, а в январе уже почти 1800. Субсидия от государства за перерасход тепла в период холодов, о которой торжественно объявил Лукашенко, составила 20 рублей.

Свой рассказ считающий себя зажиточным Сергей завершает историей, похожей на притчу: «Когда я зарабатывал меньше и не мог платить за троллейбус, я ездил зайцем. А дизельное топливо для машины покупаю не на заправках, а с рук — подешевле. Однажды на исповеди в костеле я рассказал об этом священнику. И он мне сказал, что если рассматривать эти поступки как гражданскую позицию, как акции неповиновения или протест, то особого греха в этом нет. Люди скрывают доходы или что-то берут на предприятии не потому, что они преступники, а потому что им надо выжить. И это не грех».

Ядерный электорат

С пенсионным обеспечением тоже все не совсем так, как видится из России. Да, средняя пенсия в Беларуси составляет 45% от средней зарплаты против 38% российских. Но в России выше сама зарплата. И в денежном выражении белорусская пенсия — это примерно 98 долларов, а российская — 105. По результатам соцопросов, больше 80% пенсионеров могут позволить себе на пенсию лишь базовое питание. Такова статистика. А вот что думает о своем житье-бытье рядовая минская пенсионерка Маргарита Александровна. Ей 76 лет, она русская, в Беларуси живет почти полвека. В прошлом — ответственный работник крупного Оптико-механического объединения БелаМО. Пенсия — выше средней (около 4 тысяч), благодаря высокой зарплате, которую Маргарита Александровна получала на БелаМО. У ее подруг пенсии ниже, а больше получают только участники войны. Но у всех есть льгота — 50-процентные скидки на транспорте, хотя, как сказала Маргарита Александровна, она завидует российским пенсионерам, которые ездят бесплатно. А в остальном — все хорошо: «Сейчас жизнь неплохая, а до Лукашенко был кавардак, поэтому я к нему отношусь очень хорошо. Живем спокойно — никаких терактов. Мой внук — студент, возвращается домой поздно, и я за него не боюсь. Он, кстати, тоже хорошо относится с президенту и собирается за него голосовать: иначе, чем 'батя', его и не называет. А чтобы уехать из Беларуси — и слышать не хочет. Еще мне нравится, что Лукашенко выступает перед народом по-русски. Хотя если бы я была белоруской, мне это было бы, наверное, неприятно. Многие у нас считают, что он помешан на спорте, и лучше бы деньги, которые тратят на эти цели, он отдал пенсионерам. Но я не согласна: пусть дети занимаются спортом, это отвлечет их от наркотиков».

Отношение Маргариты Александровны к президенту разделяет вся ее семья: «Мой зять — программист, большинство его коллег уехали из страны. А он не хочет: считает, что на Западе работать неинтересно, хотя и выгодно. Работает в Академии наук за какие-то копейки, и у него свое небольшое дело. Живут неплохо, по крайней мере, лучше, чем жила я в советские времена. Машина есть, могут купить себе больше хороших продуктов, чем мы в свое время: семга, икра, фрукты. За границу ездить им пока не по карману — платят за обучение внука. Сегодня лучше Лукашенко у нас никого нет», — заключает Маргарита Александровна.

Пиво отпускается только членам БРСМ

Молодежь в большинстве своем, в отличие от внука Маргариты Александровны, в ядерный электорат Лукашенко не входит. Хотя активных протестных действий с ее стороны тоже не наблюдается. «Аполитично и апатично» — так охарактеризовал молодое поколение один из наших собеседников. И тем не менее оппозиция рассчитывает, что когда народная любовь к президенту Лукашенко иссякнет, то в первых рядах протестующих окажется именно молодежь.

Президент, однако, не хочет отдавать оппонентам без боя этот перспективный контингент: для членов лукашенковской молодежной организации БРСМ существуют скидки на дискотеки, на продукты питания. В то же время недавно, явочным порядком, со студенческих стипендий сняли деньги на строительство национальной библиотеки (это коснулось также бюджетников и бизнеса). Учащихся заставляют голосовать досрочно, сдавать подписи за Лукашенко. Рассказывает Ольга, 20 лет: «Приходят в общежитие и требуют, чтобы голосовали досрочно. Если откажешься, могут быть проблемы — вплоть до выселения из общежития. Есть студенты, которые участвуют в оппозиции, но если кого-нибудь заметят на митинге или даже где-то поблизости, могут выгнать из вуза».

Рассадником вольнодумства слывет Белорусский госуниверситет. Говорит Екатерина, 21 год: «После референдума об отмене ограничений по срокам президентства на ректора Александра Козулина сперва завели уголовное дело, а затем уволили. Студентам понизили стипендию. По слухам, это были репрессии за то, что на референдуме БГУ голосовал не так, как надо. А как об этом могли узнать, если голосование тайное?» На нынешних выборах экс-ректор Козулин зарегистрирован в качестве кандидата социал-демократической ориентации. На церемонии вручения кандидатского удостоверения он поклонился Лукашенко в пояс и сказал: «Спасибо, Александр Григорьевич, что не распродали страну».

Студенты тоже находят за что поблагодарить президента.

«У нас спокойно, а ведь в мире творится Бог знает что — мы же видим по телевизору, — продолжает Ольга. — Всем хорошо, все довольны, многое развивается в лучшую сторону: принята программа поддержки молодых семей, нынешний год объявлен Годом матери. По телевизору говорят, как развивается страна, какой прирост ВВП. Беларусь лидирует среди стран СНГ. Плохо, конечно, что не звучит альтернативная точка зрения, что-то можно услышать только по российским каналам. Но главное, все понимают, что протестовать бесполезно. Альтернативы Лукашенко нет — оппозиция в глубоком подполье», — заключает Ольга, которая, тем не менее, собирается голосовать «против».

Бизнес-ланч по разнарядке

Тридцативосьмилетняя Татьяна содержит кафе-бар в подвальном помещении недалеко от центра. Кормит недорого и вкусно, порции большие, особенно хороши драники — самое дешевое и популярное блюдо, ценой в 30 рублей. Посетителей довольно много, есть завсегдатаи, но если и заказывают еду, то чаще всего драники. Многие ограничиваются кружкой пива или рюмкой спиртного. Случается, что закуску приносят с собой — так дешевле. В помещении уютно, но прохладно: «Работаем без отопления, — поясняет Татьяна, — иначе разоримся». На вопрос о президенте отвечает так: «За время правления Лукашенко количество его ярых противников среди предпринимателей снизилось. Возможно, им и не стало лучше, но они приспособились. Грубо говоря, знают, кому дать взятку. Но я считаю, что ничего хорошего его правление нам не принесло. Я работаю больше десяти лет и вижу, что приходить в кафе стало больше народу, но это — моя заслуга. Да, он увеличивает зарплаты, но и жизнь стала дороже. Подорожало все: коммуналка, ширпотреб, продукты, обслуживание автомобиля. Причем цены растут в долларах, а курс стоит как скала — это предмет гордости правительства. А то, что колбаса, условно говоря, вместо трех долларов стала стоить десять — об этом молчат. Госпредприятиям разрешают повышать плату за свою продукцию и услуги на один процент в месяц. Пожарные, заключая со мной договор на обслуживание, об этом предупреждают. Я привела ребенка в центр творчества, мне говорят: сегодня цена такая, но она будет расти. И так во всем».

С арендой помещений та же история, что и с контрактом для бюджетников — только на 11 месяцев: едва успевают переоформить. Бизнес жестко регламентируется. Есть список, на какие цели можно использовать спонсорские средства, и в итоге деньги трудно освоить, а без них нет развития. Чиновники рекомендуют, по каким ценам и у кого закупать товар — разнарядки спускают каждый месяц. Если купишь по другой цене, у тебя спросят: почему? «Вы представьте, — жалуется Татьяна, — в салат входит много компонентов, по нужной цене их нет. Они говорят: покупайте на наших складах. А там продают вагонами или, как минимум, мешками, которые тебе не нужны. Или такое качество, что с мешка картошки половину выбросишь. Шесть лет мой бизнес был убыточен, но я не закрылась только потому, что закрыться еще сложнее, чем открыться. В прибыль удалось выйти только благодаря 'госзаказу': я кормлю спортивную команду, за которую платят из бюджета».

Под конец Татьяна рассказала нам еще одну быль, похожую на анекдот. Владельцы минских кафе обязаны согласовывать меню своих бизнес-ланчей с управлением общественной торговли. Цены — тоже. И в итоге во всех общепитовских точках столицы кормят абсолютно одинаково — и по цене, и по содержанию.

Дружить, но не сливаться

Маргарита Александровна ставила Лукашенко в заслугу то, что он говорит по-русски. На самом деле русский язык в Беларуси доминирует: за пять дней пребывания белорусской речи мы не услышали ни разу. За исключением телевизора, где ее, впрочем, тоже мало. Например: весь блок новостей читается по-русски и только сводка погода — на белорусском. Или: журналистка озвучивает свой сюжет в новостях по-русски, но люди, у которых она в кадре берет интервью, говорят по-белорусски. Без перевода. Выглядит довольно странно. Нам предложили такое объяснение: людей постепенно приучают к национальной речи, и вроде бы уже есть сдвиги, которые, правда, пока не выходят за уровень статпогрешности. При всем при том родным белорусский язык называет большинство населения.

Столь же невнятно обстоит дело и со сближением с Россией. Согласно соцопросам, 55% населения БР считают, что интеграция улучшит их экономическое положение.

«У меня к России нежное отношение, — говорит предприниматель Татьяна. — Я понимаю, что только она может так щедро помогать нам, на такие широкие жесты больше не способен никто. Но что касается союза, то простые люди не понимают: что это будет значить? Что такое единая валюта? Многие помнят, как было в СССР, но говорят, что теперь будет по-другому. А как? Тем более, по телевизору нам рассказывают, что в Беларуси социальная и экономическая ситуация лучше, чем в других странах СНГ. В том числе и в России. Эта пропаганда ведется довольно тонко, поскольку прямая антироссийская риторика может обернуться неприятностями».

«Конечно, с Россией надо сохранять самые тесные связи, она нам много дает, — полагает преподаватель Сергей. — Но лично мне не хотелось бы, чтобы Беларусь была в России на правах, скажем, Архангельской или какой-то другой области. Как слияние — нет, а как экономический союз — да. А больше нам прислониться некуда, у Беларуси как-то не складываются отношения с соседями. Наш президент даже заявил однажды: это не мы никому не нужны, это нам никто не нужен». Пенсионерка Маргарита Александровна: «В принципе я считаю, что союз нужен, но как все это будет — для меня темный лес. Почему так все долго, и почему такие препятствия? В моем окружении большинство за союз двумя руками, хотя потерять свой суверенитет Беларусь не хочет. И наверное, она права. А вот в ЕС Беларуси делать нечего. Ее там сожрут в два счета — плохо они к нам относятся. Хотя тут есть вина Лукашенко — он не дипломат».

Ольга, студентка: «Хотелось бы, чтобы Беларусь сохраняла статус независимого государства, хотя мы понимаем, что понятие суверенитета в современном мире относительно».

Как видим, мнение фактически единодушное, хотя, как подчеркнула владелица кафе Татьяна, формировалось оно под сильным влиянием официальной пропаганды. И прежде всего — телевидения.

Тусклый голубой экран

Основной национальный канал БТ (белорусское телевидение) обеспечивает вещание самостоятельно. Преобладают, даже в прайм-тайм, идеологически выдержанные или откровенно пропагандистские передачи. Второй канал — ОНТ — аналог российского ОРТ, чьи передачи он транслирует, но только после прохождения цензуры. Изъятия очень значительные: некоторые передачи ОРТ, например «Времена» с Владимиром Познером, в белорусском телеэфире не появляются. Транслируются также передачи канала «Россия», но далеко не везде и со вставками местных сюжетов. В некоторых регионах частично показывают российское НТВ. Из других стран не транслируется ничего, но в западных областях можно поймать польский телесигнал.

От просмотра белорусского ТВ осталось ощущение антироссийской тональности, неуловимое, но отчетливое. В новостях могут опускать сюжеты позитивной направленности, оставляя только конфликты, убийства, Чечню, разруху, коррупцию и так далее. Как нам рассказали, особенно много негатива шло в период «газовой войны» с Украиной. В общем, складывается впечатление, что Россию используют как темный фон, чтобы ярче оттенить «белорусское чудо».

Люди на болоте

Свою мифологию президент Лукашенко начал выстраивать почти сразу после прихода к власти в 1994-м. Уже через два года проводится референдум, решением которого (как утверждает оппозиция, сфальсифицированным) бело-красно-белый флаг — символ белорусской независимости — был заменен на прежний, советский: продольная зеленая полоса снизу и более широкая красная — сверху, прозванный в народе «закат над болотом». Под бело-красно-белым сегодня выступает оппозиция. А недавно был перенесен День независимости: с 27 июля (принятие декларации независимости в 1990-м) на 3 июля (освобождение Белоруссии от фашистов в 1944-м). По версии Лукашенко, истинная независимость была у республики только в СССР.

Беларусь, согласно соцопросам, занимает среди стран СНГ второе место после Казахстана по позитивному самоощущению? По результатам других исследований, 58% граждан считают себя средним классом, хотя больше трех четвертей опрошенных заявляют, что их доходов хватает только на питание и одежду. Люди не хотят идентифицировать себя ни с нищими, ни с богатыми, разъяснял нам один из собеседников. Имея в кармане семьдесят, сто пятьдесят, двести долларов, хотят считать себя средним классом. Любимое выражение Лукашенко «чарка-шкварка» — это на самом деле определяющая идеологема. Нет войны, пожаров, терроризма — что еще нужно?