«Важны оба слова. Ненасильственное. Но сопротивление»

Москва, 23 января. Фото Алексея Наседкина

— Я могу сказать, что были (и есть) страны, где обстановка куда хуже, чем у нас, где действовали эскадроны смерти, оппозиционеров сбрасывали с самолётов, где пытки применялись во много больших масштабах, чем сегодня в России (а в России пытают много), — пишет Тамара Эйдельман. — И что многие из этих стран нашли выход, вырвались из кровавого ужаса и, пусть медленно, не на сто процентов успешно, но все-таки строят новую жизнь. Не уверена, что это будет большим утешением.

Но я могу сказать и о другом. Я когда-то уже писала о том, как две американских исследовательницы — Мария Дж. Стефан и Эрика Ченовет изучили триста с лишним случаев борьбы с властью, происходивших за последнее столетие. У них получилось, что насильственные выступления приводили к успеху в 26 процентах случаев, а ненасильственные — в 53.

Это, конечно, не обещание безусловной победы тем, кто не хочет применять силу — 47 процентов все-таки проиграли. Но, скажем прямо, цифра 53 мне нравится намного больше, чем 26.

И, наверное, в той ситуации, когда кругом идет голова при мысли о ёршиках для унитаза и о том, что парень с якобы запотевшим забралом может просто так взять и пнуть ногой немолодую женщину, когда тошнит от потоков лжи и мерзости, и так и хочется сжать кулаки и разгромить все вокруг, — вот тут-то, наверное, неплохо лишний раз вспомнить тех, кто считал необходимым ненасильственное сопротивление.

Тут, кстати, важны оба слова. Ненасильственное. Но сопротивление.