Такие старые слова

Разбудил меня телевизор в соседней комнате. «А теперь — вести с полей», — сказал бодрый голос ведущего. Потом кто-то щелкнул пультом: «Он был пешкой в чужой игре, разменной монетой...» — не помню уж чего. Такие старые, казалось бы, забытые слова... Сразу стало тепло и отлегло от сердца: это просто страшный сон мне приснился, что я выросла, что я взрослая, а на самом деле я еще маленькая девочка, на дворе семьдесят какой-то год, и сейчас мама позовет меня слушать «Пионерскую зорьку».

Слушать «Пионерскую зорьку» меня никто не позвал, а в соседней комнате, оказывается, шла программа «Вести» Российского телевидения. Отчего ж сердце-то защемило? Да знаете ли, молодость, детство вспомнились. Странное дело — в последнее время все чаще и чаще вспоминаются. Скажите еще, что это возраст, ностальгия, сентиментальность. Э, нет, возраст возрастом, но тут немножко другое. Молодость моя, как ни крути, связана с Советским Союзом. Советский Союз, как всякое новое политическое образование, изобрел свой новояз, свой стиль, который прочно застолбился в газетах, журналах, на телевидении, в бюрократической и партийной речи. Потом, когда Советский Союз распался, вместе с ним ушла в небытие и характерная лексика, та самая удушающая стилистика, что была свойственна работникам разного рода и разного ранга советских органов. Правда, на ее место пришла другая — порой развязная, порой чудовищно безграмотная, со своим новоязом. Но навязшие в зубах советско-партийные формулировки канули в Лету, и это радовало любого, кто хоть чуть-чуть приветствовал живость языка.

Порадовались? Ну и хватит. Как по ленте Мебиуса, возвращается к нам почти забытая стилистика недоразвитого социализма, и в первую очередь лезть она начинает с экранов, ну и, разумеется, с государственных каналов. В воскресенье Петр Толстой в своей информационно-аналитической программе такой сладкий бальзам пролил на раны пострадавших от разгула демократии. Смысл его тирады свелся к тому, что те, мол, кто считает Кремль виновным в смерти Литвиненко, психически больны. Эх, где же вы, профессор Снежневский, с вашей рабочей теорией вялотекущей шизофрении, жертвы которой переполняли советские психбольницы? Ведь как удобно применил профессор эту американскую теорию на практике, когда каждый в чем-то не согласный с линией партии объявлялся психически больным и отправлялся на принудительное, иногда очень долгое якобы лечение.

Посмотришь телевизор, особенно новости на первых трех кнопках, и всплывают в голове вопросы, на которые в детстве так и не нашел ответов. Помнится, например: так и не выяснили мы, что такое «закрома Родины» и где они находятся. Пока выясняли, строй поменялся, закрома отменили вместе с Родиной. И вот опять... Дежавю... Осенние рапорты телеведущих сначала сообщили нам о необычайно удачной «страде» и о том, сколько тонн зерна отправили «труженики полей» в «закрома Родины». Опять молоточком застучал в висок вопрос: «Где они, эти закрома, как выглядят, сколько до них ехать и что кроме зерна там еще лежит?»

Благодаря государственному телевидению мы вспомнили, что наши политические противники «бряцают оружием», проводят политику «двойных стандартов» и «делают хорошую мину при плохой игре». Благодаря услужливым «Вестям» и программе «Время» мы вспомнили о том, как когда-то члены и кандидаты в члены Политбюро ездили по провинции, резали там красные ленточки, садились за штурвалы комбайнов, засовывали свои высокопоставленные лица куда-нибудь в область коровьего вымени и расспрашивали о надоях и подвоях. Сегодня, казалось бы, даже анекдоты на эту тему не смешны. По крайней мере молодое поколение их не понимает. Ничего, у них все впереди. Они еще узнают, что первый вице-премьер Медведев в своих поездках по стране находит «недоработки, характерные для всей страны», и это становится предметом «жесткого разговора».

«Оборотни в погонах» и «убийцы в белых халатах» — ново-старые изобретения СМИ, — о них даже говорить неловко, все-таки журналистам надо бы иметь память не столь короткую. «Бешеные собаки» — кажется, из тех же времен, из того же контекста...

Только не надо засыпать под «Вести» или программу «Время» — а то как проснетесь от очередного реанимированного перла советских времен и будете сидеть головой трясти: «Какое, милая, тысячелетье на дворе?» И без профессора Снежневского тогда уж не обойтись...