Стачкомовцы: «Нельзя приказать перестать ненавидеть или насильно результативно работать»

Стачечное движение в Беларуси набирает обороты. Каждый день десятки сотрудников уходят в стачки, а потом увольняются под давлением или оказываются уволенными.

Первыми уходит зачастую вовсе не молодежь, только устроившаяся на предприятия, а специалисты высокого класса, отработавшие на предприятиях десятки лет.

«Люди будут уходить и дальше – к этому подталкивает власть»

На ОАО «Нафтан» и заводе «Полимир» к стачке присоединились пока шесть человек (сегодня шестым стал машинист установки «Пенекс» Константин Рябиков), однако там 500 человек за последние три месяца вступили в независимый профсоюз (БНП).

На всех вышедших из провластного профсоюза оказывается беспрецедентное давление.

— Уже 500 человек перешло в БНП и движение активно продолжается. Поэтому сейчас все силы брошены на то, чтобы остановить выход из Белхимпрофсоюза.

Именно этим занимается новый директор и все остальное руководство. Есть начальники цехов, которые не ленятся и не жалеют рабочего времени, и каждый день по очереди вызывают всех членов БНП. Людям угрожают увольнением, недопуском, непродлением контракта, — делится с корреспондентом «Салідарнасцi» бывший старший оператор установки «Депарафинизация-2» Владимир Крысёнок.

Он вспоминает, как в августе на ОАО «Нафтан» и заводе «Полимир» удалось собрать 3,5 тысячи подписей под обращением к руководству с народными требованиями прекратить насилие и провести честные выборы. 

Именно эти люди и выходят из провластного профсоюза в первую очередь. Надо сказать, что для удержания людей организация выбрала не совсем адекватные методы. Накануне в колдоговор предприятия по инициативе Белхимпрофсоюза были внесены изменения.

— В результате страдать будут члены обоих профсоюзов. На шесть месяцев приостановили действие пунктов, которые раньше не позволяли нанимателю без согласования с профсоюзом уволить работника. Теперь он может это сделать, к тому же под формальным предлогом — за два дисциплинарных взыскания или за один прогул.

Причем инициативу внес Белхимпрофсоюз, то есть сам профсоюз дал добро: увольняйте, мы не будем их защищать. Но это же абсурд! — недоумевает собеседник.

Сам Владимир тоже вступил в БНП, а после был избран председателем цехового комитета:

— Я отработал на предприятии больше 20 лет без единого замечания. Но сразу после принятия поправок в колдоговор каждая моя смена начиналась не с производственных моментов, а с очередной объяснительной. Мне нужно было их писать по любому поводу. Руководители стали высчитывать наши передвижения до секунды.

Если, допустим, я пересек проходную в 16.02, то начальник проверял скорость, с которой я мог идти, и радостно объявлял, что я ушел со смены, которая заканчивается ровно в 16.00, раньше на пару минут.

Это такие придирки, на которые вообще никогда никто не обращал внимания. Последний раз от меня потребовали объяснения по  распечаткам за пять месяцев! Это значит, что начальник целый день на работе не исполнял свои непосредственные обязанности, а сидел и вычислял все мои минуты и секунды, когда я в медпункт ходил или отлучался с увольнительной.

Владимир говорит, что, несмотря на давление и репрессии, независимый профсоюз сражается за каждого своего сотрудника.

— На своем производстве я никого в обиду не дал. Нас несколько десятков и нам легче отстаивать друг друга. Мы все сразу собирали подписи, шли открыто к начальству.

Реагировали на это настороженно, нам говорили, зачем мы несем эти «бумажки».  На что мы объясняли, что это не бумажки, а документы, которые, как и многие другие зафиксированные нарушения, обязательно понадобятся в будущем, чтобы все виновные ответили по закону.

В субботу, 14 ноября, профсоюзный лидер отработал свою последнюю смену, после чего объявил об уходе в стачку:

— Движение в БНП продолжается и люди будут уходить в стачку. К этому власть подталкивает своими действиями. В воскресенье мы хотели просто возложить цветы к импровизированному муралу в память о Романе Бондаренко. Но всех, кто появился с цветами, грузили в автозаки. Сейчас некоторые мои бывшие коллеги в ЦИП. Конечно, они на работу больше не вернутся.

«То, что происходило на Площади Перемен, стало последней каплей»

Еще один стачкомовец просит не называть его имени, и рассказывает о настроениях на «Нафтане» и «Полимире».

— Люди поддаются на угрозы руководства и оно этим пользуется. Страх и запугивания — единственный инструмент, который остался у власти. Долго ли они смогут продержаться на работниках, которых заставили работать под страхом репрессий, — большой вопрос.

Когда мы записали ролик, в котором рассказали, в какой стране хотели бы жить, всех вызывали в прокуратуру и угрожали кучей статей вплоть до «свержения власти», — говорит собеседник.

По его словам, на днях оказалось, что некоторые не знают, кто такой Роман Бондаренко и что с ним случилось.

— Я все время задаю вопрос, что должно еще произойти, чтобы поднялся каждый? У каждого в семье должны кого-то покалечить или убить? — эмоционально говорит бывший сотрудник предприятия.

Пока же, отмечают стачкомовцы, их многие благодарят, а некоторые «просто опускают глаза при встрече»:

— Бояться потерять работу и деньги — это нормальные проблемы для мирного времени. Но по сравнению с тем, что сейчас происходит в стране, деньги и работа — это такая малость, которая никак не может оправдать бездействие людей.

В воскресенье у нас много людей вышло в город, мы не собирались в колонну: ходили группами по городу и понимали, что нас много. Это количество меня вдохновило, я вернулся в хорошем настроении, но когда увидел то, что происходило на Площади Перемен, когда с людьми обращались как со скотом, это стало для меня последней каплей.

Собеседники с ОАО «Нафтан» и завода «Полимир» говорят, что лично к ним из-за их активной позиции никто не обращался с просьбой стать штрейхбрехерами для «Гродно Азот»:

— Думаю, ни к одному члену БНП с такой просьбой не подошли бы. Но знаю о том, как уговорили пару человек, у которых до пенсии осталось немного. Им пригрозили непродлением контракта. Еще один попался за пьянку на проходной, ему тоже сказали: или увольнение, или поедешь.

«Люди боятся говорить с друг другом, возвращается 37 год»

Олег и Лариса Шанюк оба отработали на БМЗ больше 30 лет. Оба ушли в стачку, а после — из-за угроз и давления правоохранителей — вынуждены были уехать из страны.

— В нашей семье формально я первым ушел в стачку— на самом деле сначала решение приняла Лариса. Еще в августе произошедшее так ее впечатлило, что она, человек глубоко верующий, не выдержала и написала листовки с криком души «Проклятие кровавому диктатору» и развесила их на работе. 

Ее начали «прессовать» со всех сторон, довели до предынсультного состояния, прямо с работы ее забрала скорая и она две недели провела в больнице. В это время я активно выступал на митингах и задавал много вопросов руководству. Ответов не получил.

Я поддерживал ребят, которые остановили печи, был очень вдохновлен происходящим, — вспоминает Олег августовские события.

— Сейчас на заводе ужасная атмосфера. Идет очень серьезное нагнетание, начальство старается вычислять каждого, кто чем-то недоволен. Все время ждешь подвох от тех, кто рядом, люди  боятся говорить друг с другом. Возвращается 37 год, — рассказывает «Салiдарнасцi» Лариса.

Делится, как заводчан уговаривают вступать в «дружинники»:

— Предлагали даже мне, зная, что моего мужа, который ушел в стачку, уволили. Обещали за это день к отпуску. Руководство ведет себя возмутительно, особенно идеолог, возомнивший себя царем. Но нельзя приказать перестать ненавидеть или насильно результативно работать, — уверена бывшая сотрудница.

Супруги, выразившие свою гражданскую позицию, очень рады, что их всецело поддержали дети. 

— Конечно, мы очень хотим вернуться и снова работать на своем заводе, но не на этот режим, — сказали металлурги.