Синдром Сигала

Причина любви к нашей стране со стороны заметных людей зарубежного истеблишмента — не только прагматическая.

И экранные драчуны, органически связанные с концепцией жесткой руки, и дивы вечной свежести, и нарциссические кутюрье с их навязчивым шиком — встречаются на одной ретродискотеке. Это своеобразное гетто изгоев. А если не так грубо, то есть по-молодежному, то пространство реализованной альтернативы.

Фото ИТАР-ТАСС/ Сергей Бобылев

Специалисты по восточным единоборствам и просто кинематографическим дракам, стареющие, но еще крепкие мужики, отяжелевшие, как Стивен Сигал, или все такие же легкие, как Жан-Клод ван Дамм, всячески подчеркивают свои симпатии к нашей стране, поддерживают наших лидеров в неравной борьбе с лицемерным Западом и просто в пристрастии к боям без правил.

Это хорошо увязывается со стереотипами.

Отставные мачо раздражены тем, что мир превращается в прибежище сосунков и сторонников бесконечных переговоров, пересчитывают свои деньги и решают, что заработали достаточно, чтобы заявить о своей альтернативной позиции.

В России у них обнаруживается много близких по духу людей. Наше общество, как видно по опросам, настроено воинственно, тяготеет к фундаментализму и традиционализму, а либерализм высмеивает в духе разудалой гомофобии (понятие «либерастии» и все такое). Подобная близость обоснована даже больше, чем эксцентрические кульбиты винокура Депардье, укрывшегося от французских налогов и орошающего слезами радости российский паспорт.

Интересно также, что в России начинают работать и носители противоположного имиджа, такие как модельер Джон Гальяно.

По его словам, он был столь восхищен концепцией бренда «Л'Этуаль», что бросился в Москву в мае этого года, как только получил приглашение к совместному проекту. В одном интервью он проникновенно рассказал, как хорошо отдохнул с 2011 года, когда «ушел на покой» и как благодарен судьбе за то, что она предоставила ему такой отличный отпуск.

Действительно, не каждому человеку выпадает возможность быть в 51 год уволенным из компании «Кристиан Диор» за пьяную антисемитскую болтовню в парижском баре.

Если бы не американский дом Оскара де ла Рента, предложивший скандалисту сделать для него коллекцию в 2013 году, то московская компания стала бы первым работодателем Гальяно после увольнения. А так ей удалось прикрыться авторитетом доминиканца, которому уже за 80 и сам черт не брат.

Но это все, конечно, увлекательная возня внутри модной индустрии. Снаружи — разрыв шаблона. У нас Крым и Сталинград, георгиевская ленточка и камуфляж, мужчины-воины и женщины-матери, водка и шансон, а тут — какой-то, извините, гламурный хлюст, если не сказать грубее, со своей стариковской прямотой. Даже неестественная, как мы теперь уже свято уверены, сексуальная ориентация не мешает человеку обустроиться в России. Следовательно, что-то роднит его с чемпионами по кикбоксингу.

Причина любви к нашей стране со стороны заметных людей зарубежного истеблишмента — не только прагматическая, как утверждают хулители Депардье, в добровольном восторге отплясывающего барыню с кислородной подушкой наготове. Было бы несправедливо видеть в этих жестах доброй воли только вежливый евроатлантический обман, которым не проведешь русского человека.

И экранные драчуны, органически связанные с концепцией жесткой руки, и дивы вечной свежести вроде Орнеллы Мути, отметившейся на дне рождения Рамзана Кадырова, и нарциссические кутюрье с их навязчивым шиком — встречаются на одной ретродискотеке.

Это своеобразное гетто изгоев. А если не так грубо, то есть по-молодежному, то пространство реализованной альтернативы.

В самом деле, когда Брэд Питт или Антонио Бандерас восхищаются Россией в рамках промоакции и фотографируются на разных знаковых туристических фонах, это еще не делает их членами клуба. Они ведут себя в рамках конкретной коммерческой модели.

И когда Эмир Кустурица твердит о том, что социалистическая Югославия была страна что надо, не чета нынешней Сербии, а президент Французской Синематеки старый левак Коста-Гаврас признается в любви к русской музыке и «Броненосцу «Потемкин»», ни у кого не возникает мысли, что они сейчас сорвутся и прибегут в Россию снимать кино, организовывать фестивали и открывать деревни народных промыслов.

Чтобы сюда рваться, нужно либо быть чудаком, либо как-то нежелательно засветиться.

Речь не идет о фигурах типа Эдварда Сноудена — кто бы он ни был изначально, теперь это большая политика, в которую все стороны играют одинаково. Имеются в виду именно такие звезды, как Жан-Клод ван Дамм, который в 2011 году съездил в Грозный на день города и, в отличие от другой гостьи Хиллари Суонк, не счел необходимым оправдываться, с какого перепугу у него такие друзья.

Вышеупомянутый Джон Гальяно также оказался твердым парнем с убеждениями. Или «с яйцами», как говорят в таких случаях брутальные носители идейно чуждого английского языка. Правда, лживый цивилизованный мир приговорил его к штрафу и лишил репутации, но нам-то что с того, подумаешь.

Наконец, можно по свежим следам вспомнить с трудом узнаваемого Микки Рурка, который в середине августа накупил в ГУМе футболок с изображением нашего президента. Сила уважает силу. Как деньги к деньгам. Только сила эта очень своеобразная.

Нашу молодецкую силу не поддержал еще ни один представитель молодого поколения западных знаменитостей.

При всей комической близости образу Стаса Михайлова современная икона американского кантри Тим Мак-Гроу вряд ли будет в ближайшее время петь с ним дуэтом. Хотя американская звезда разрабатывает очень консервативный образ, носит шляпу и помогает получить жилье армейским ветеранам.

Но для того, чтобы любить сильных на другом конце света, у него еще молоко на губах не обсохло.

Это Стивен Сигал, получивший отказ от устроителей блюзового фестиваля в эстонском городе Хаапсалу, с особым чувством спел на байкерском шоу в Севастополе и был горд своей мужицкой прямотой. Ему такой расклад понятен и приятен, так устроена картина мира шестидесятилетнего человека, ровесника и приятеля президента РФ.

Скорее всего, и у Микки Рурка, родившегося в один год со Стивеном Сигалом, ценностный ряд аналогичен. Даже ван Дамм, хоть и моложе, но начинал еще в те годы, когда цепь на мощной шее и четкие моральные ориентиры от «здоровой» сексуальности до стихийного расизма формировали идеологию всегда правого большинства.

Но сейчас тот мир, увы, уже рассыпался — достаточно просто пройти один раз по улице большого европейского города. Но у нас пока что все держится, пусть на соплях, зато с музыкой. И значит, мы предоставляем нашим перезрелым поклонникам уютное убежище. Им даже может хватить.