Сегодня Светлана Тихановская обратилась к белорусам с призывом предпринять действия по защите себя в чрезвычайной ситуации. Политический аналитик Артем Шрайбман, комментируя это обращение, отмечает, что для него остается загадкой, почему политик могла обратиться к белорусам с таким призывом.
Если говорить о том, может ли режим Лукашенко в течение месяца-двух пойти на более активные действия в украинском направлении, то аналитик отвечает, что в принципе это возможно.
— Есть спектр того, что Лукашенко может делать. Это не обязательно марш белорусской армии на Киев, это могут быть какие-то другие провокационные действия, эскалационные шаги, которые будут призваны заставить Украину или ее западных партнеров допустить вероятность, что с севера может быть нападение и, соответственно, оттянуть часть войск, — объясняет Шрайбман в эфире «Е*рорадио».
Такая стандартная тактика, информационная операция — по сути то, чем Лукашенко уже занимался, когда проводил учения в феврале прошлого года или когда в октябре пригласил российские войска в Беларусь.
Такие формы, как бряцание оружием, демонстративный завоз техники, новых вооружений, ракетных установок, новые учения — все это возможно.
Я думаю, это будет происходить ровно столько, сколько будет длиться эта война — Лукашенко будет давать Путину то, что ему нужно для проведения компании запугивания Украины с севера.
При этом, по мнению Шрайбмана, никто не может знать, вступит ли Лукашенко в войну напрямую.
— На мой взгляд, стимула у него для этого нет. Чем дальше в лес, тем больше должно быть понимания в Минске, какими катастрофическими последствиями это может обернуться буквально физически для армии Беларуси.
По идее, если есть инстинкт самосохранения, он должен отталкивать к обратным шагам. Но это вещи, которые упираются в особенности восприятия реальности двумя пожилыми людьми, и предсказывать такие повороты их «менталки», я не могу. После мобилизации в России, на мой взгляд, чисто военной необходимости в белорусской армии, нет.
Сегодня также стало известно, что Лукашенко подписал указ о создании комиссии для работы с желающими вернуться на родину. Вот что по этому поводу говорит эксперт:
— Им невозможно доверять. Сегодня они сказали, что выполнят свое слово. Допустим, пять человек приедут, и они их не посадят, покажут на ОНТ, скажут, что все хорошо. Но дальше что? Через год ветер изменится, и Шведу надо будет показать себя с другой стороны.
Вот на виду вернувшиеся «беглые», их можно будет привлекать по всевозможным поводам: как реальным — прийти к ним домой и смотреть их переписки, так и сфабрикованным — прийти и подписать их на «не те» каналы.
Как я понимаю, им будут давать бумаги с гарантиями, что их нельзя привлекать к ответственности за события последних лет, но при этом можно, если так решит Швед. То есть вы даете гарантии — и сразу же их перечеркиваете.
Они серьезно там считают, что воля генпрокурора — это то, на что мигранты могут положиться? Вот он-то не подведет. Думаю, это еще один пример того, насколько в разных информационных мирах живем мы и они.
По мнению Артема Шрайбмана, репрессии в Беларуси продолжаются, потому что никто не дал команды останавливаться.
— Мы видим сейчас, что в системе не работает никакой не санкционированный гуманизм: если можно дать Дарье Лосик два года — система даст. Все побоятся взять на себя ответственность и как-то смягчить судьбу политических оппонентов в репрессивной машине.
То же самое с задержаниями: есть десятки, может быть, сотни тысяч людей, которых можно арестовать за участие в протестах, не те лайки или не те комментарии. Но система это делает в режиме взаимной конкуренции, конкуренции за ресурсы, внимание, нужность, важность для Лукашенко и лиц, принимающих решения.
Я думаю, эти механизмы вмонтированы в любую бюрократию, когда ты пытаешься показать, что ты полезен на своем рабочем месте, силовики здесь не исключение.
И пока не придет однозначный приказ сверху, что мы останавливаем такие-то типы активности: не арестовываем за комментарии, за 2020 год, сократим количество видео с покаяниями — система будет делать, потому что количество людей, которых можно репрессировать, никогда не закончится.
Читайте еще
Избранное