Сапелко: «Процесс репрессий идет и не предполагает останавливаться»

— Турецкие ученые провели хорошую работу. Однако, хочу обратить внимание вот на что. На карте, которая используется в этой работе, мелким шрифтом указано, кто ее составил — организация World Prison Brief. Это организация, которая длительное время занимается проблемами пенитенциарных учреждений и всем, что с этим связано. Она сотрудничает или, я бы сказал, сносится, с тюремными администрациями других государств. И именно этой организации МВД Беларуси последний раз передавало данные о количестве заключенных 31 декабря 2018 года.

То есть информация в исследовании — это данные на конец 2018 года. Кроме того, в число заключенных не входят те, кто находятся в исправительных учреждениях открытого типа и лечебно-трудовых профилакториях. Они содержатся, по сути, в условиях, приближенным к условиям лишения свободы, а их правовое положение сравнимо с учреждениями открытого типа и общим режимом исправительной колонии.

И, соответственно, количество населения, которое использовалось для пересчета в относительные данные, было тоже на 2018 год. А у нас в стране тогда было почти на 100 тысяч больше белорусов.

Таким образом, эти сведения, скажем прямо, не актуальны. Мы не знаем, сколько сейчас заключенных: больше или меньше. Хотелось бы сказать, что больше, потому что в колонии стали попадать участники протестов.

С другой стороны, я так утверждать не могу, потому что мы не знаем, как это отразилось на другой преступности. Возможно, нарушителей по другим статьям попало в эти колонии меньше. Вдобавок, прошла довольно приличная амнистия после 2018 года.

Подводя черту, мы не знаем, сколько сейчас заключенных в Беларуси. Никто не знает кроме белорусских властей.

На сайте World Prison Brief есть данные по заключенным в каждой стране. И кто хочет, тот ими и пользуется. И это уже не первый раз: предыдущие данные по Беларуси, если не ошибаюсь, были аж за 2014 год. Ими тоже лет 5 еще пользовались со ссылкой на эту уважаемую организацию.

Эксперт отмечает, что данные по другим странам в турецком исследовании не обязательно датируются 2018 годом.

— В одном из наших годовых отчетов по пенитенциарной системе был целый абзац, посвященный гримасам статистики. Часто случается, что данные публикуют без указания источника или их следы просто ведут в никуда.

Существует методика, когда исследования проводятся на основании не актуальной статистики, а последней доступной. И она не считается плохой. Но в приличном обществе положено указывать в скобках год, когда эти данные были впервые обнародованы.

В любом случае, порядок этих данных заставляет задуматься и говорить о том, что у нас чрезвычайный и даже недопустимо высокий уровень тюремного населения. Соседство России и Турции в этом рейтинге — предсказуемо, ведь все три страны — недемократические.

Также собеседник прокомментировал слова Генпрокурора Андрея Шведа о 4200 уголовных делах за экстремизм и терроризм:

— Это дела, которые, скорее всего, возбуждаются по уже знакомым нам статьям. Сопротивление сотруднику милиции, насилие в отношении сотрудников милиции, групповые действия, грубо нарушающие общественный порядок, массовые беспорядки… А также клевета, оскорбление президента, представителей власти, судей, сотрудников МВД. Еще встречается 130 статья УК РБ — разжигание расовой, национальной, религиозной либо иной социальной вражды или розни.

Плюс, к ним сейчас добавляются экзотические статьи или вновь появившиеся экстремистские составы: финансирование экстремизма, всякие измены родине, государству и прочие.

Важно отметить, что люди, проходящие по этим делам, не обязательно находятся в заключении. Это всегда перекликается с вопросом: «Почему у «Весны» 500 с лишним политзаключенных, а дел 4000?»

Именно потому, что не все они находятся в местах лишения свободы. Кроме того, не по всем возбужденным делам есть конкретные обвиняемые. Швед как раз говорил о делах, а это не значит, что преступные, в понимании Генпрокурора, действия совершили именно 4200 человек. По одному делу может проходить 20 человек, а в противоположность — 20 так называемых противоправных деяний может совершить один человек.

Очевидно, конечно, что количество этих дел неуклонно увеличивается. То есть процесс репрессий идет и не предполагает останавливаться, — заключает юрист.

Чавусаў: «Грамадскі сектар сапраўды прарэджваюць. Але я не згодны, што гэта падрыхтоўка да нейкай палітычнай кампаніі»