Невзоров: «Смирительной рубашке безразлично, что о ней думает больной»

В Госдуме РФ приняли закон «о запрете дискредитации и клеветы в отношении участников специальной военной операции». За оскорбление тонкой душевной организации военнослужащих и добровольцев предусмотрено наказание — до 15 лет лишения свободы.

— Теперь убийц нельзя будет называть убийцами, насильников — насильниками, подонков — подонками, — комментирует новеллу Александр Невзоров в «Вечернем экстракте». — Также будет необходимо скрывать уголовное прошлое так называемых «участников» так называемой «СВО». То есть, рассказывать о судимостях и о мерзостях, которые вытворяли все те, кто сейчас «защищает русских» в Украине, будет нельзя — это закон.

Ну, если такой закон не ущемляет достоинства русских, то, скорее всего, просто нечего ущемлять. Если очередной произвол, с которым сегодня жители РФ столкнулись лицом к лицу, не нарушает никаких прав — значит, и прав никаких не было. И, вероятно, они не сильно нужны.

Впрочем, подчеркивает публицист, новый образчик законотворчества Госдумы ничего особенно не изменит — «профессиональная журналистика, которая называет вещи своими именами, давно покинула страну, и ей эти запреты по барабану».

— Некоторые подписчики замечают: мол, хорошо тебе говорить из своих Швейцарий, — признается Невзоров. — Но хочу напомнить, что моя эмиграция не была добровольной. И если бы хотя бы 5-6, даже 3 миллиона человек в России вели бы себя так, как я, и говорили то, что я говорю — всего сегодняшнего кошмара никогда бы не было. 

Хотя, конечно, действительно очень тяжело воспринимать происходящее — имею в виду удивительную бесхребетность, трусость и бездумность так называемого народа… Это больнее, чем душевная болезнь Путина и даже военные преступления. Это чудовищно, и потому я абсолютно не осуждаю тех, кто меня «полощет» за мои реплики.

Тем временем, отмечает Александр Невзоров, за год войны тактика России — бомбежки гражданских объектов и инфраструктуры Украины — стала обыденностью, а не признаваемые официальными ведомствами потери среди мобилизованных, «неучтенка» — привычными:

— Никто этих мертвецов не считает, не опознает, не вытаскивает, не хоронит. Все они безвестно, как БВП — без вести пропавшие — исчезнут и растворятся в этом месиве, которое и есть, как ни странно, живительный эликсир, продлевающий дни кремлевских вурдалаков.

Еще один факт с нового уровня российского дна — арест за анекдот, рассказанный в соцсетях (за шутку об отступлении российской армии из Херсона полагается 5 лет неволи).

— Чем слабее и чем смешнее режим, тем страшнее такому режиму анекдоты о нем, — считает Невзоров, — и получив даже крохотный укольчик, такая власть начинает корчиться, выть, сажать. Кремль  долго собирал по стране пирамиду, чтобы построить свою вертикаль власти, иметь людей, которые, что называется, не подведут ни в каком подонстве.

У него, надо сказать, получилось. И эту вертикаль сразу крючит от любых шуточек о себе или о хозяине.

Сарказм и ирония нынче вызывают в России приступы бешенства, и это хорошо, это признак слабости. Сильные, правильные, конструктивные режимы не обращают внимания не то что на анекдоты, а на самую злющую критику, понимая, что ущерба она не может им причинить. А своей реакцией путинизм сам указал больное место — значит, туда и надо бить, весело и беспощадно.

В ответ на то, что Международный суд в Гааге готов возбудить 2 дела по военным преступлениям в Украине, пресс-секретарь Путина, заявил, ни много ни мало, что Россия не признает МУС и его юрисдикцию.

— Признает или не признает Россия Международный уголовный суд в Гааге — не играет вообще никакой роли, — говорит публицист. — Смирительной рубашке безразлично, что о ней думает больной.

Так и здесь, вне зависимости от степени наглости деклараций — всю нечисть, устроившую войну, зацепят-таки за уши и притащат в трибунал. Там у нечисти будет отличная возможность не признавать скользящие на веревках петли, о чем, вероятно, сообщит, так же важно шевеля усами, господин Песков со своей табуреточки.