Марголин: «Если у властей не будет резкого желания помочь госпредприятиям, инфляция может снизиться»

Всемирный банк опубликовал свежий прогноз по инфляции в Беларуси, заметил Кошт Урада. По его оценке, в 2023 году рост цен составит 11%. Это несколько лучше раннего прогноза в 11,9%, которую давал банк в прошлом году.

Кроме того, изменился прогноз на 2024 год — он стал хуже. Банк считает, что инфляция будет сохраняться на двухзначном уровне в следующем году и только в 2025 году снизится до 8%.

Корректировка прогноза относительно цен в Беларуси основывается на влиянии ценового регулирования. Банк отмечает, что для сдерживания инфляции власти ввели регулирование цен на 330 товаров и административно ограничили надбавки для импортеров и розничной торговли. Такие действия действительно снизили цены, но одновременно уменьшили доступность ряда отдельных товаров.

Что касается тренда на снижение инфляции к 2025 году, во-первых, он не учитывает реализацию вероятных и многочисленных шоков для экономики Беларуси, а во-вторых, основывается на неполных данных, в чем признается сам Банк, жалуясь на сокрытие белорусской официальной статистики.

Насколько правдоподобен прогноз Всемирного банка, «Салідарнасць» спросила у экономиста Льва Марголина.

— 11,9% и 11% — не очень большая разница. Это все равно двузначная цифра роста инфляции. Очень сложно давать такие детальные цифры. Я больше доверяю прогнозам, когда говорят, что инфляция будет на уровне 10-12%, — говорит эксперт в экспресс-комментарии «Салідарнасці».

Что касается тенденций и факторов, которые влияют на рост инфляции, то Всемирный банк отмечает правильно: инфляцию тормозит регулирование цен. Это двусмысленное явление: с одной стороны тормозятся цены, с другой — это приводит к ограничению доступности тех или иных видов товаров.

Негативно влияет на инфляцию рост валютных курсов и падение белорусского рубля — то, чего практически не было в прошлом году, что и снизило в какой-то степени прошлогоднюю инфляцию. В этом году этот фактор будет действовать во всю мощь, потому что значительное количество товаров у нас приобретается по импорту.

В прошлом году импорт постепенно восстанавливался и восстановился частично с измененной логистикой, частично — благодаря параллельному импорту. Это все само по себе влияет на рост цен.

В нынешнем году играть роль будет рост курса доллара и евро, которыми рассчитываются за основную массу товаров. А курс растет опережающими темпами именно на рынке предприятий, юридических лиц. Там по-прежнему спрос на валюту выше, чем предложение валюты. Значит, еще резервы роста курса не исчерпаны. Соответственно, будет увеличиваться покупная стоимость товаров и стоимость ее продажи.

С другой стороны, здесь есть определенные ограничители — это не может быть бесконечным, потому что по мере роста цен на товары сокращается покупательская способность. И это тормозит рост цен, потому что импортер понимает: чем выше он установит цену, тем меньше сможет продать.

Вот такие разнонаправленные тенденции приведут к тому, что рост цен будет значительным и двухзначным. С другой стороны, эти же тенденции не дадут инфляции взлететь до 20 или более процентов. Поэтому, я думаю, эти прогнозы Всемирного банка близки к реальности.

— Как тогда сегодня можно оценивать решение властей ввести регулирование цен, учитывая, что оно играет двусмысленную роль?

— В этом заключается прелесть ручного регулирования цен: с одной стороны, мы берем массив товаров, устанавливаем на них ограничение, а затем появляются сигналы — какой-то товар пропадает, какого-то не хватает. И тогда власти в ручном порядке либо повышают на него цены, либо увеличивают на него торговую надбавку, то есть стараются не допустить дефицита.

Если говорить о каком-то товаре, у которого есть аналоги — значит, это можно проигнорировать, если исчезает что-то такое, что компенсировать не удается — значит, принимается какое-то решение опять же в ручном порядке.

— На 2025 год Всемирный банк прогнозирует снижение инфляции до 8%, при этом такой прогноз основывается на неполных данных. Насколько тогда ему можно доверять?

— Чем меньше доступной информации, тем менее точным может быть прогноз. Здесь, на мой взгляд, экономисты используют макротенденции общеэкономического уровня. Понятно, что продолжается рост курса валют и падение белорусского рубля, но этот рост ограничивается платежеспособным спросом, как я уже говорил, поэтому можно понять, что на каком-то уровне этот рост и падение рубля будет замедляться. В конечном итоге установится какое-то равновесие.

То же самое касается регулирования цен: какие-то товары будут «выплывать», какие-то оставаться, где-то цены будут снижать, где-то — повышать. Но в конечном итоге все придет в какое-то равновесное состояние, и по мере того, как это равновесное состояние будет приближаться, инфляция будет сокращаться, если не будет никаких неуклюжих движений, которые, к сожалению, наша экономика знала в предыдущие годы.

Например, это может быть резкое желание помочь госпредприятиям, как это бывало в прошлые годы. Но если состав нашего экономического блока останется в том же виде, который есть сейчас, можно надеяться, что таких непродуманных действий не будет. Если их не будет, инфляция действительно будет стремиться к снижению.

Это не будет 2-3%, как в экономически развитых странах. Но и там сейчас такая турбулентность, что такой инфляции там нет. Снижение инфляции в 2023-2025 гг. по прогнозам Всемирного банка небольшое — 8% это не два и не три процента. Тренд на снижение действительно есть, но определить, как он будет работать — для этого недостаточно информации, — заключает Лев Марголин.