«Кого-то успокою, кого-то разочарую, но не стоит ожидать переговоров о завершении войны в ближайшее время»

– Два года назад, 29 марта 2022 года, в Стамбуле состоялись российско-украинские переговоры о завершении полномасштабной войны, которая началась российским вторжением 24 февраля 2022 года, – пишет Фесенко. – Тогда в Стамбуле украинская делегация предложила свои предложения по завершению войны.

Российская сторона согласилась их рассмотреть. Похоже, что также были достигнуты определенные договоренности об ограничении боевых действий. По крайней мере, именно по итогам стамбульского раунда переговоров представитель минобороны РФ объявил о частичном отводе российских военных от Киева и Чернигова.

Тогда казалось, что мы очень близки к завершению войны. «Европейская правда», в частности, написала, что «встреча в Стамбуле стала пока самым эффективным раундом переговоров с агрессором». Но произошло не так, как тогда думалось.

И до сих пор вокруг стамбульских переговоров существует много конспирологических версий.

Президент России Владимир Путин на переговорах с лидерами африканских стран 17 июня 2023 года продемонстрировал документ, названный им «Договором о нейтралитете Украины». По его утверждению, соглашение было подготовлено и парафировано на переговорах Москвы и Киева в Стамбуле в начале войны в 2022 году.

Путин утверждал, что в документе, который он показал, восемнадцать статей, и этот текст парафирован представителем Киева.

А был ли сам договор? На видео, на котором Путин демонстрировал этот документ, в тексте можно было рассмотреть некоторые детали. И журналисты уже определили, что дата на документе — 13 или 15 апреля (четкость изображения не дает установить точнее).

Также можно прочитать, что речь идет о проекте, представленном президенту РФ. При этом Путин не показал подпись на якобы парафированном документе.

С высокой вероятностью можно утверждать, что бумажка, которую демонстрировал Путин, это российский проект договора, которым Кремль пытался ответить на предложения украинской стороны.

Еще одна конспирологическая версия, которую активно распространяют в России, а некоторые и в Украине, заключается в том, что подписанию мирного договора между Россией и Украиной помешал тогдашний британский премьер Борис Джонсон, который приехал в Киев и якобы запретил подписывать мирное соглашение с Россией.

Эта версия опровергается анализом развития переговорной ситуации по конкретным датам.

Переговоры в Стамбуле были 29 марта 2022 года. 1 апреля 2022 года появилась информация о преступлениях россиян в Буче. 7 апреля 2022 года глава МИД России Сергей Лавров заявил, что Украина накануне представила новый проект соглашения с Россией, который отличается от проекта, обнародованного в конце марта после переговоров в Стамбуле.

К новым предложениям украинской стороны в Кремле и МИД РФ высказали претензии. Борис Джонсон приехал в Киев 9 апреля 2022 года.

То есть переговорная позиция Украины изменилась после появления информации о трагедии Бучи, но до приезда Бориса Джонсона в Киев.

Также отмечу, что только 20 апреля в Кремле заявили, что передали Украине «документ» в рамках мирных переговоров. Это как раз совпадает с датами на путинской «бумажке».

На самом деле, по теме стамбульских переговоров значение имеет не конспирология, а ответ на два вопроса:

1. Почему обе стороны близко подошли к определенным мирным договоренностям в конце марта 2022 года?

2. Почему России и Украине не удалось договориться два года назад?

Ответ на оба вопроса связан с оценкой интересов и позиций сторон, которые в определенной степени менялись в зависимости от изменения военной и социально-политической ситуации.

На переговорах в Стамбуле был определенный шанс на компромиссный вариант завершения войны. Кремлю не удалось захватить Киев за три дня, но российские войска стояли под Киевом, и в Москве надеялись, что в ходе переговоров удастся принудить украинское руководство к выполнению хотя бы части своих требований (отказ Украины от стремления вступить в НАТО, ограничение численности и вооружения украинской армии и т. д.).

Украинская сторона исходила из другой ситуации. Силы обороны Украины остановили врага под Киевом и Харьковом, но не хватало оружия и боеприпасов, и не было понятно, удастся ли выстоять перед российским нашествием.

Поэтому украинское руководство было тогда готово на широкий компромисс, в том числе и на отказ от стремления к членству в НАТО в обмен на прекращение Россией боевых действий и возвращение к ситуации, существовавшей до 24 февраля 2022 года.

По состоянию на 29 марта 2022 года определенная готовность к компромиссу якобы была с обеих сторон. Но последнее слово оставалось за Москвой, и мирные переговоры не были завершены.

А дальше ситуация действительно изменилась.

Российский ответ на украинские предложения появился (и то в закрытом режиме) только во второй половине апреля 2022 года, когда шанс на какие-то мирные договоренности фактически уже был потерян.

К тому же, наверное, Россия предлагала такие условия мира, которые были неприемлемыми для Украины.

Но решающим фактором, по моему мнению, стало изменение ситуации в Украине: появилась информация о трагедии в Буче и Ирпене, где россияне убили сотни мирных жителей. После этого отношение к переговорам с РФ резко изменилось в негативную сторону и у президента Зеленского, и у большинства украинцев.

Эмоциональный и моральный шок от этих трагедий сформировал у украинцев крайне критическое отношение к самой идее какого-то компромисса с россиянами. К тому же, на тот момент стало очевидным, что Украина выстояла перед российским нашествием, а западные партнеры начали помогать Киеву оружием, материальными ресурсами и деньгами.

В Украине начали появляться надежды на победу в войне против российской агрессии. Де-факто уже в мае 2022 года мирные переговоры с Россией прекратились.

Поэтому ответ на второй вопрос заключается в том, что в апреле 2022 года изменилась сначала политическая позиция украинской стороны и отношение украинского общества к мирным переговорам с Россией, а затем и военная ситуация. В конце концов это обусловило и изменения в переговорном процессе.

Страница стамбульских мирных переговоров и тогдашних «недо-договоренностей» давно перевернута. Но почему обо всем этом стоит вспоминать? И не только в связи с символической датой.

Когда-то какие-то переговоры о завершении нынешней войны все равно состоятся. Автоматически и само собой войны не заканчиваются. К тому же, количество сторонников мирных переговоров у нас постепенно растет. И некоторые наивно полагают, что якобы можно вернуться к стамбульским «недо-договоренностям».

Нет, это уже давно невозможно. После того, как Россия аннексировала оккупированные украинские территории, даже теоретически исчезла возможность компромисса относительно статуса этих территорий. А российские требования «демилитаризации» Украины вообще неприемлемы для нас. Мы не можем быть безоружными перед таким врагом, как Россия.

Мирный компромисс также невозможен в условиях, когда одна из сторон войны имеет ощутимое преимущество в численности и оружии. К сожалению, сейчас именно такая ситуация.

И если начинать переговоры именно сейчас, как некоторые нам предлагает, то это будут переговоры на российских условиях. И Кремль будет выдвигать гораздо более жесткие требования, чем в марте-апреле 2022 года. Более того, сейчас очевидно, что Путин готовится к эскалации войны против Украины.

Чтобы начинать более или менее нормальные мирные переговоры, прежде всего российского агрессора надо остановить и принудить к таким переговорам.

Хотя бы частично это проявилось в марте 2022 года. А в перспективе такая ситуация будет возможной тогда, когда в Кремле поймут, что они не смогут победить в войне против Украины.

Еще одна предпосылка начала реальных мирных переговоров — обе стороны войны должны быть готовы к переговорам примерно одновременно, и без предварительных условий. На сегодня такой ситуации вообще нет. И вряд ли она появится в ближайшее время, тем более вдруг.

Поэтому, кого-то успокою, кого-то разочарую, но не стоит ожидать каких-то переговоров о завершении войны с Россией уже в ближайшее время. Пока я не вижу для этого никаких предпосылок.

Но, поскольку в дальнейшей перспективе (и мы еще не знаем, когда именно) переговоры о завершении войны могут состояться, об опыте и уроках стамбульских переговоров мы должны помнить.