«Кабинет Тихановской видит в Кремле опору Лукашенко, но настаивает на мерах, которые только усугубляют проблему»

Повод для размышлений дало выступление главы Кабинета Светланы Тихановской 14 ноября в Брюсселе в Совете Евросоюза по иностранным делам и новое позиционирование себя как избранного президента.

В своем выступлении перед главами МИД Европейского союза Тихановская сравнила режим со стулом с тремя ножками — репрессиями, деньгами и Кремлем, уточнив, что когда рухнет хоть одна из них, рухнет и Лукашенко. В этой связи она призвала ЕС действовать решительно и поддержать действия беларусов по защите независимости.

– Часть мер, которые она при этом озвучила, не вызывает сомнений в необходимости, – пишет Мацукевич в свежем выпуске Пульса Ленина-19. – Как-то смягчение визовых процедур для беларусов, усиление образовательных и культурных обменов, поддержка частного бизнеса, медиа и гражданского общества, а также белорусских активистов и добровольцев в Украине.

Институализация отношений с демократическими силами в разных структурах ЕС — тоже безусловно нужная вещь.

В принципе, если объективно оценивать возможности Объединенного переходного кабинета, то как раз в делах беларусов зарубежья эта структура имеет ресурсы и связи, чтобы помочь. Что же касается ситуации в Беларуси — то она по-прежнему определяется в других кабинетах — в Минске или Москве в зависимости от вопроса. 

Многочисленные международные встречи и визиты Светланы Тихановской и ее команды радуют глаза, привыкшие к изоляции Беларуси, но пока не повлияли на решение ни одной злободневной проблемы — новые выборы, репрессии, политзаключенные или соучастие в агрессии против Украины. При этом способы их решения — подпиливания трехногого стула, которые предлагаются Западу, остаются прежними. 

В Брюсселе Тихановская призвала поддержать новые секторальные санкции, закрыть лазейки и разработать глобальный санкционный пакет. Словно старые дали эффект.

Слепой палач

Такая бескомпромиссная ставка на санкционное давление противоречит лейтмотиву заявлений демократических сил о том, что нельзя ставить знак равенства между режимом и Беларусью — необходимо разделять их.

Санкции, а тем более глобальные и секторальные — это слепой палач, который не видит и не делает различий и, строго говоря, бьет в основном по Беларуси, а не режиму. 

От того, что «Беларуськалий», обложенный ограничениями, продает калий с дисконтом в 30–50% и, не считаясь с затратами, отправляет удобрения в Китай поездами, а не по морю, падают доходы предприятия и людей на нем работающих. Паек силовиков — главной опоры режима от этого не уменьшается.

Доказательством служит динамика расходов на силовой блок в республиканском бюджете. В 2020 году статья расходов на безопасность (судебная система, КГБ, МВД и иные силовые ведомства, кроме армии) предусматривала выделение 1 млрд долларов, в 2021-м — уже 1,1 млрд, а в 2022-м — тоже 1,1 млрд.

При этом резервный фонд Лукашенко вырос со 110 млн долларов в 2020 году до 390 млн долларов в 2022-м.

Кроме этого, экономические санкции увеличивают ту щель, через которую в сторону России утекает суверенитет Беларуси. По итогам года доля России в экспорте Беларуси может составить не менее 70%.

Получается, что Кабинет Тихановской видит в Кремле опору Лукашенко, говорит о необходимости ее выбить и укрепить независимость, но при этом настаивает на мерах, которые только усугубляют проблему, собственноручно вклеивая Беларусь в Россию.

Молчание ягнят

Складывается парадоксальная ситуация: режим пытается найти рынки сбыта для белорусской экономики, держит зубами цены, решая этим, конечно, и свои шкурные задачи, но тем одновременно вроде как печется и о народе, и даже о независимости Беларуси.

Кабинет, руководствуясь, несомненно, благими намерениями, действует в противоположном ключе — старается закрыть мировой доступ для белорусских предприятий со всеми вытекающими отсюда последствиями для занятых на них. 

Как будто экономика — игла Кощея, а не Ахиллесова пята изолированной от западного рынка Беларуси. 

В обложенной санкциями стране власти становятся безальтернативным источником благополучия людей, потому что распределяют дефицитные блага. Больше помощи, кроме как от власти, ждать им неоткуда.

Кризис в экономике может провоцировать протест, но режим постарается задушить возможные возмущения народных масс еще до заводской проходной. Уже старается. Ежедневные аресты не оставляют места для сомнений по этому поводу. 

Данные инициативы «Народный опрос» показывают, что лишь 27% «протестных беларусов» настроены на сопротивление в случае ухудшения экономической ситуации. Такими темпами, если репрессии не остановятся, а санкции этому не благоприятствуют, от протестного потенциала вскорости может остаться лишь воспоминание.

По-настоящему глобальные санкции или глобальный пакет, о котором говорит Тихановская, обращаясь к ЕС, это про Совет Безопасности ООН. Его санкционным режимам обязаны подчиняться все страны мира, включая Россию. По этой же причине такой поворот маловероятен, но не в этом дело.

За период с 1966 года Совет Безопасности вводил санкции в отношении Южной Родезии, ЮАР, бывшей Югославии, Гаити, Ирака, Анголы, Руанды, Сьерра-Леоне, Сомали, Эритреи, Эфиопии, Либерии, Конго, Кот-д’Ивуара, Судана, Ливана, Северной Кореи, Ирана, Ливии, Гвинеи-Бисау, Центральноафриканской Республики, Йемена, Мали.

Часть из них находилась под санкциями десятилетиями, часть — продолжает существовать с ними до сих пор. О постсанкционном благополучии подавляющего большинства из этих государств никому ничего неизвестно. Поэтому будет лучше, если сия санкционная чаша минет Беларусь.

Игра престолов

Еще одна сомнительная позиция в сегодняшних реалиях, на которой настаивает Кабинет Тихановской, касается отказа от контактов с нелегитимным режимом, усиления политики непризнания, а также политзаключенных. По мнению Кабинета, торговля политзаключенными неприемлема, и только белорусский народ может вести переговоры с режимом для достижения устойчивого решения.

А если не может?

За два года санкции и изоляция не освободили ни одного политзаключенного — их количество с октября 2020 года, когда были введены первые санкционные ограничения со стороны ЕС, по октябрь 2022 года выросло в 14 раз. И это если говорить только о признанных правозащитниками таковыми. 

В то же время прямые контакты с Лукашенко как раз позволили освободить нескольких из них (Шкляров, Херше).  

Политика непризнания режима имела смысл, если бы могла носить глобальный характер, но такие усилия не предпринимались. Теперь поздно — президентство Лукашенко на сегодняшний день признается большей частью мира и формально даже отдельными странами Запада.

Новый статус Светланы Тихановской — избранный президент — не факт, что найдет официальную поддержку даже среди стран, бойкотирующих Лукашенко. 

Собственно, выборы, в которых Лукашенко, а теперь и Тихановская считают себя избранными президентами, названы и Западом, и демократическими силами Беларуси недействительными из-за фальсификаций. Соответственно, победителя нет. Отсюда и родилось требование новых выборов. Его актуальность на фоне приближения плановых выборов сама по себе уже вызывала вопросы, но все-таки. 

Режим консервы

Есть еще один важный аспект во всей санкционно-изоляционной истории.  Он касается работы с вертикалью чиновников и силовиков, тем более что Кабинет озадачился созданием кадрового резерва новой Беларуси и даже рассчитывает переманить в него действующие кадры. Есть кого — внутри системы по-прежнему остаются сторонники демократических перемен. Непонятно лишь как.

Санкции, на которых настаивает Кабинет, уже лишили белорусское чиновничество всех уровней такого канала коммуникации с западным миром и соответственно демократическим движением как заграничные командировки.

Межмидовские консультации, заседания деловых советов, рабочих групп и комиссий по торгово-экономического сотрудничеству и прочие поводы для сближения и налаживания контактов исчезли в многочисленных санкционных пакетах.

Закрыты курсы и стажировки за рубежом для молодых чиновников, а это уже изоляция задела на будущее. 

Под персональные санкции попал не только силовой блок, но и представители либерального крыла белорусской элиты, продвигавшие реформы и какую-никакую демократизацию до 2020-го. Более чем странный ход в игре по переманиванию номенклатуры на свою сторону.   

Наконец, санкционная сага проредила возможности самореализации чиновников и силовиков за пределами системы — вне службы режиму работы для них становится все меньше или почти нет. 

В общем замкнутый круг, похожий из-за жести внутри и снаружи на консерву.