За что готов умереть Лукашенко

Есть такой анекдот: «Можно ли в газету завернуть слона?» — «Можно, если опубликовать речь Лукашенко без сокращений». Тем, кто устал от безразмерных интервью главы Беларуси, которые за последнее время появляются каждую неделю, «Салідарнасць» предлагает наиболее яркие моменты из текста, напечатанного в газете «Завтра».

«Если бы мне завтра надо было умереть за народ, я бы это сделал»

«Я боюсь лукавить, потому что это лукавство рано или поздно выявится. Мы не столь изощрены, как иные деятели в России. Мы далеки от византийских традиций. Существуя на окраинах империи, мы всегда были наивными и искренними. Напрасно некоторые называют меня "диктатором". Все мои начинания я всегда согласовывал с народом, получая от него высшее одобрение.

"Народ" в моих устах — не красное словцо. Народ для меня — это всё. Если бы мне завтра надо было умереть за народ, я бы это сделал. Если бы мне завтра надо было умереть за народ, я бы это сделал».

«Помню, Клинтон на меня оглянулся с удивлением»

«Вы спрашиваете, как нынешний конфликт спроецировался в души белорусов? Помните, Александр Андреевич, политику Ельцина по отношению к Президенту Беларуси? Ворчание по поводу и без повода, засылка к нам провокатора Шеремета, бестактности, которые было нелегко сносить. Но, я должен сказать, Ельцин очень любил Беларусь. Если кто-то нападал на Беларусь, Ельцин сразу реагировал: "Беларусь не трогать!" Я платил ему тем же. Когда на совещании ОБСЕ в Стамбуле на него все дружно навалились, и даже из стран СНГ, я однозначно и резко выступил в защиту России. Ельцин тогда был очень болен. Во время нападок был подавлен. И смотрел на меня, ожидая поддержки. И я со всей искренностью сказал, что думал.

Тогда Президентом США был Клинтон. Он сидел недалеко от меня. Помню, он с удивлением оглянулся, потому что мое выступление было лишено "дипломатичности", было, может быть, не столько выступлением Президента, сколько эмоциональным всплеском. Другого выхода у меня не было — мы с Ельциным вдвоем оказались в окружении».

«Наш сахар проверяется на таможне, словно это гексоген»

«Я дал указание резко повысить посевные площади под сахарную свеклу. Мы исключили из нашего сахара "тростниковую составляющую". Мы продаем вам сахар, чтобы заработать деньги и заплатить вам за природный газ. Но вы и свекловичный сахар отказались покупать. Сказали бы честно: "Мужики, не нужен нам ваш сахар. Мы три миллиона привезем к себе из других стран за хорошие взятки". Мы-то ведь взяток дать не можем, у нас государственное предприятие. Но сахар — самый качественный. Мы модернизировали наши заводы, и они способны конкурировать с самыми передовыми производителями сахара.

Ваши "пять групп", которые приватизировали производство и торговлю сахаром в России, испугались нашего качественного сахара. Сделали так, что наш сахар проверяется на таможне, словно это гексоген. Каждый мешок потрошат на предмет "тростниковых добавок". С российской подачи я возбудил в Беларуси уголовное дело по "факту незаконных тростниковых добавок". Был полон решимости посадить всех поддельщиков на скамью подсудимых. Отправили в Великобританию пробы на экспертизу. Самая авторитетная лаборатория не нашла никаких добавок. Установила стопроцентное содержание свекловичного сахара».

«Все хотели в союз Беларуси и России»

«Как действуют в России враги Беларуси сейчас? Грубо, оскорбительно, унижают белорусского Президента, белорусский народ. Почему? Вы знаете, многие президенты отпавших от Союза республик испугались примера нашего единения. Это была очень заразительная идея — создать Союз. Ее с энтузиазмом восприняли разделенные, обездоленные народы. Они все хотели в Союз Беларуси и России: Украина, Молдова, Казахстан, Армения, даже Югославия. Все хотели в наш Союз. Нам надо было развивать наш Союз, чтобы этим народам было куда притулиться».

«Нам набросили петлю на шею, но мы не захлопываем дверь»

«Мы к Новому году послали в Россию русским детям партию наших замечательных конфет "Алёнка". Так её арестовали на границе и не пропустили. "Почему конфеты называются "Алёнка"? Это наш бренд, российский". Нет! Это советский бренд. Мы во времена СССР выпускали такой шоколад. Два наших мощных комбината производят эти конфеты. Видите ли, в России нашлись два "умника", которые зарегистрировали этот бренд на себя, и теперь мы должны платить им за это. Где же здесь наша русская мораль? Уворовали бренд, присвоили, прикарманили. Где здесь доброта, сердечность? Ведь мы же детям везли конфеты!..

Вы понимаете, какое после этого настроение у белорусов. Раньше за Союз с Россией голосовало 80% населения. Не знаю, сколько теперь проголосует. Я, конечно, могу повернуть настроение людей, но признаюсь вам, не знаю, что теперь делать. Мне больно, я ищу выход. Когда нам набросили петлю на шею и начали затягивать, как мы должны реагировать?

Но еще раз подчеркиваю: мы не захлопываем дверь. Всё поправимо».

«Я знаю, как российскими чинушами управляют с Запада в режиме «он-лайн»

А.П. «Александр Григорьевич, вы сейчас в своей президентской судьбе переживаете острейший период. Самый грозный, мучительный. Стоите на перепутье. Как быть? Куда идти дальше? На Запад? Но это потребует совсем иной идеологии, иного общения с народом. Это перечеркнет все ваши прежние намерения. Представляю, как вам трудно. Должно быть, и ночами не спите?»

А.Л. «К сожалению, Александр Андреевич, угадали. Попали в самую точку. Представьте, что было перед Новым годом и в Новый год, когда все эти ваши чиновники бесились. Срывали достигнутые накануне договоренности, подводили меня к крайним мерам. Я позвонил Путину: "Уйми, пожалуйста, своих чинуш. Я знаю, как ими управляют с Запада в режиме "он-лайн". Каждую минуту звонки с указаниями". Пошла такая эскалация конфликта, что чуть было второй раз не закрыли трубу.

Только благодаря нашему терпению этого не случилось. Но мы бы выстояли без вашей нефти. Американцы нам тут же предложили нефть. Уже послали танкеры в Прибалтику, были готовы перегружать нефть на наши нефтеперерабатывающие заводы. Именно в этой ситуации я позвонил Путину и сказал: пусть чиновники немедленно выполнят то, о чем мы договорились. Хотя нам эти условия были крайне невыгодны. А если бы я пошел на поводу у Америки, где бы вы были сегодня?»

«Я бы посоветовал Путину поступить, как это было у нас в Беларуси»

А.П. «Я слышал, что к вам приезжал Александр Рар? Говорят, зондировал про "третий срок" Путина?..»

А.Л. «Я ответил ему, что Путин мне об этом ничего не говорил. По моему мнению, Владимир Владимирович мог бы пойти на референдум. Добиться у народа права участвовать в выборах наравне с другими кандидатами. Не на "третий срок", а на равноправное участие в выборах. Как это было у меня, когда восемьдесят процентов проголосовало "за". Но Путин мне об этом не говорил. Но если бы он попросил меня высказать мою точку зрения, я посоветовал бы ему поступить, как это было у нас в Беларуси. Верю, что россияне его бы поддержали. Но тут уж его выбор — угодить россиянам или соблюсти лицо перед Западом».

Полную версию интервью читайте здесь.