«Вещи, которые происходят сегодня в российской политике, клоунадоподобны»

26 января Минск с концертом впервые посетит группа Zorge – новый проект Евгения «АйАйАй» Федорова (экс-Tequilajazzz). Корреспондент «БелГазеты» Максим Иващенко попробовал обнаружить в легенде российского альтернативного рока пресловутого политактивиста.

- В одном из интервью вы заявили, что вам «в течение 10 лет был перекрыт доступ в Беларусь» – якобы из-за бесплатных концертов группы в поддержку политзаключенных Беларуси. Теперь запрет снят?

- Это не был концерт – около 10 лет назад я просто подписал письмо Amnesty International в защиту белорусских правозащитников. Письмо было адресовано президенту Беларуси и содержало в себе просьбу позитивным образом повлиять на ситуацию. Письмо подписал ряд деятелей культуры из России, включая меня и нескольких рок-музыкантов.

Ребята из Amnesty International мне говорили, что они не исключают в связи с этим запрета на въезд для нас на территорию Беларуси. До сих пор мы этого не проверяли.

- Насколько важны для вас, музыканта, вопросы политики? Вы с удовольствием погружаетесь в политический контекст России и ближайшего зарубежья?

- Не следить за политической жизнью я не могу, при этом слежу не только за политикой в России. С не меньшим интересом наблюдаю за политической жизнью Германии или Америки, поскольку считаю, что все политические процессы взаимосвязаны.

Что до событий в России, то мне более понятны и близки моменты, связанные с этическими вещами. Почему-то именно сейчас политическое и этическое оказываются очень сильно взаимопроникающими. Вещи, которые происходят сегодня в российском политическом спектре, клоунадоподобны, они уже перешли в разряд шоу-бизнеса, к которому я имею непосредственное отношение. И я могу судить о них с высоты своего опыта нахождения в шоу-бизнесе.

- Должен ли музыкант выступать на политических мероприятиях и посильно вносить свой вклад в протестное движение?

- Огромное количество музыкантов, имеющих авторитет в своей аудитории (а это широкая аудитория), вполне могут повлиять на ситуацию – или по крайней мере обратить внимание своих слушателей на ту или иную проблему. Пользуется музыкант этой возможностью или нет – это его дело.

На своих концертах я поднимал политические вопросы на протяжении последних 10 лет – задолго до всплеска активности в России в 2012г. Тогда меня понимали слабо, идеи эти в России эпохи «нулевых» были непопулярны и экзотичны. Сейчас, когда подобные речи вошли в лексикон российского оппозиционного мейнстрима, я вообще молчу.

- Путь прямого политического протеста, облаченного в музыкальную форму по образцу группы «Ляпис Трубецкой», не для вас?

- Мы знаем гигантское количество гениальных песен о любви – и только, может быть, десяток песен протеста за последний век. Это не так много. Записать песню протеста у нас не получится из-за недостатка опыта и несообразности моего лексикона. Песня политического протеста должна быть яркой и очень талантливой. Для ее создания нужно иметь серьезный риторический дар, быть автором отдельного свойства – таким, например, как Боб Дилан.

Я таким автором не являюсь – я более рефлексирующее создание. На данном этапе своей биографии я не в состоянии написать ничего внятного в протестном ключе.

- Но участницы Pussy Riot сидят в тюрьме, американцам запрещают усыновлять российских сирот – о чем еще писать песни, как не об этом? Вообще, вспоминая слова философа Теодора Адорно, возможна ли поэзия после Освенцима?

- Я читал Адорно, и мне кажется, что он довольно устарел. Дело в том, что посредством творчества я отстаиваю свои эстетические позиции, коренным образом отличающиеся от эстетической позиции людей, имеющих отношение к власти в культуре. Отстаивание своих идеалов, своей системы координат – это не менее значимая позиция, чем попытка разрушить саму власть оружием в виде слова.

- Категорически опровергая подозрения в политической причине вашего переезда в Грузию, вы заявили, что «не выезжали за пределы СССР»...

- Под «пределами СССР» я подразумевал территорию, которую населяет условный «советский народ» – мои ровесники и друзья, воспитанные в советское время, понимающие друг друга, обладающие похожими музыкальными, кинематографическими и литературными вкусами.

Решение уехать в Грузию я принял совсем не из политических соображений: хороший климат, много друзей, любовь к грузинской кухне. Мой отъезд совпал с очень сложным годом для России, отмеченным всплеском оппозиционной активности. Людям надо было пошуметь, поэтому мой отъезд связали с политикой.

- Но вам польстило включение в «федеральный список врагов России» под номером 151?

- В этот список фамилии были тупо перенесены из списка людей, в свое время подписавшихся в поддержку Pussy Riot, каким-то черносотенным активистом. К первой сотне подписей он разве что присоединил обличительные оскорбительные прилагательные.

С одной стороны, это страшная глупость – именно эти люди сделали что-то значимое для России, приложили усилие, чтобы эта страна не канула окончательно в пучину. С другой стороны, находиться в одном списке с такими людьми для меня – довольно почетно.

- Видите ли вы будущее за системой краудфандинга (непосредственной поддержки слушателями любимых исполнителей), в рамках которой был записан альбом вашего нового коллектива Zorge?

- По крайней мере на текущий момент эта система работает. Похоже, что это сегодня единственный способ как-то развиваться в рамках высокотехнологического творчества в нынешних условиях абсолютно разрушенной индустрии звукозаписи.

Параллельно краудфандинг заставляет артиста покинуть башню из слоновой кости и идти на прямой и совершенно открытый контакт со своей аудиторией. В обмен на степень доверия, которую заслуживает артист, он получает финансовую поддержку – и возвращает ее слушателям в виде своего творчества. Другое дело, что на этом в личный обиход никто не зарабатывает ни копейки: финансирование наших семей к этому не имеет никакого отношения.

Лейблы работали не для того, чтобы создавалась музыка, – они просто содержали сами себя. Лейблы вкладывались в молодого артиста, снимали ему видеоклипы, отводили его к дорогим парикмахерам, покупали ему одежду – а потом этот артист за очень маленькие деньги превращался в крепостного, принадлежащего рекорд-компании. Он постоянно в турах, а в условиях российского музыкального рынка – постоянно работает на новогодних праздниках и свадьбах у олигархов. Люди, которые хотят делать музыку как таковую, идут по другому пути.

- Вы категорически открещиваетесь от роли рок-мастодонта подобно «ДДТ», на протяжении многих лет из концерта в концерт исполняющего песню «Осень». Тем не менее группа Zorge на концертах регулярно играет песни Tequilajazzz...

- Мы играем только те песни, которые нам нравятся и которые очень удачно попадают в программу, играемую группой Zorge. Все эти песни – и старые, и новые – рождены одним и тем же автором, и мы делаем это совершенно спокойно, с ощущением хорошо проведенного времени. Песни не то чтобы имеют свойство сохранять вечную молодость, но иногда ее обретают, вновь становясь актуальными.

Сейчас, согласуясь с нашими интересами и, простите, мировыми трендами в музыке, мы видим, что спокойно можем взять одну из старых песен, написанную мною же 15 лет назад, и воспроизвести ее в новом контексте. Кроме того, у нас нет таких хитов, по которым бы настолько сохла общественность.

- Как вам оценка группы Zorge, выданная автором российского журнала «Афиша» Александром Горбачевым: «Отличия от того, что Федоров делал раньше, не сверхпринципиальны – звук стал более воздушным, панорамным; ритмических наворотов поубавилось; но в целом органика та же: крепкий и поджарый мужской рок с массой отменных мелодических решений и живописных моментов»?

- Я считаю большим достижением, что Саша не заметил ритмических оборотов – их как раз стало несравненно больше. То, что они не так выпирают, говорит о том, что это – музыка для музыкантов. Ритмические обороты настолько удачно прячутся теперь в музыкальной канве, что их присутствие заметно только людям, непосредственно имеющим отношение к ритм-секциям.

Действительно, у Zorge кардинального перехода от всего, что «Федоров делал раньше», не произошло. И не могло произойти: это все – мое личное музыкальное развитие, которое как шло, так и идет, просто поменяло название в силу ряда причин.

СПРАВКА

Евгений Фёдоров родился в 1965г. в поезде Ленинград – Архангельск. Играл в группах «Объект насмешек», «КСК», «Автоматические Удовлетворители», «Пупсы», «Четыре ветра». В 1993г. основал группу Tequilajazzz, ставшую легендой российского альтернативного рока. В 2010г. объявил о распаде Tequilajazzz и основал новую группу – Zorge.

***

Евгений Федоров и ZORGE – впервые в Минске!

26 января – клуб Re:Public – 19.00

Билеты: танцпол – 170 тыс.руб., столик 260 тыс. руб.

На сайте Kvitki.by

Справка: (029) 357 47 43, (029) 712 11 11