«В Кремле есть люди, которые понимают, что встать на сторону Лукашенко — это была ошибка»

Российский политик — о том, как правители двух стран загнали сами себя в тупик.

Фото lrt.lt

Российская политическая элита не хочет содержать Лукашенко, считает оппозиционный российский политик, бывший замминистра энергетики РФ Владимир Милов.

— Есть такой серьезный запрос от российской политической элиты, от бизнеса, чтобы все-таки все экономические субсидии в Беларусь конвертировать в какое-то политическое присоединение, — заявил политик в эфире ОГП-ТВ. — Но мы понимаем, что Лукашенко не хочет быть раздавленным. Это такой большой тяжелый сапог. Если он как-то войдет в это (в состав России), то ему и безопасность никто не гарантирует, и, в целом, у него нет других вариантов, Путин не даст ему присоединиться на равноправных условиях.

То есть, он будет в подчиненном, зависимом положении, что также означает, что через какое-то время это может ему чем-то угрожать.

Поэтому сейчас Лукашенко пытается расторговать все так, чтобы остаться значимым, но при этом видит, что другого варианта нет — Путин ставит вопрос о том, чтобы сдавать ключи от страны.

Политик отмечает, что и сам глава России не проявляет большого желания финансировать режим Лукашенко:

— Если взглянуть на последний год, то он был бесплодным. Мы видели многочасовые посиделки, катания на лыжах, яхтах и т.д. Но по деньгам единственное, что пока Путин выделил, это полтора миллиарда долларов год назад, в прошлом сентябре. Причем, из них только один миллиард российский, 500 млн — это деньги Евразийского фонда стабилизации и развития.

Из этого одного российского миллиарда большая часть денег, несколько сотен миллионов, остались в России в счет погашения долгов. Никаких новых денег Лукашенко не получил, хотя это именно то, зачем он приезжал, и каждая встреча сопровождается разговорами, что вот-вот что-то выделят, — говорит Милов.

Он отмечает, что правители двух стран действуют хаотично, непродуманно, чем загоняют свои решения в тупик, и объясняет, почему они оказались в такой патовой ситуации. Важную роль сыграл белорусский народ:  

— Мы видим, что идет разговор о каких-то дорожных картах, где осталось еще чуть-чуть, но прошел год и этого «чуть-чуть» меньше не стало. Очевидно, что никакого прогресса по техническому обсуждению присоединения нет.

На мой взгляд, здесь вмешался один важный новый фактор — появился народ Беларуси, который вышел на улицы и заявил, что у него есть свое видение того, как должна развиваться страна. Потому что раньше это обсуждалось только между двумя диктаторами.

И Лукашенко этот фактор активно использует и Путину объясняет, что я безальтернативен, потому что ты не можешь, помимо меня, зайти в Беларусь какими-то своими силами, тебя встретят, как недружественную оккупационную армию. Поэтому, чтобы все было мирно, тебе надо договариваться со мной. А насколько он договороспособный — мы за четверть века хорошо выяснили.

Сейчас для Путина очень сложная ситуация. С одной стороны, Лукашенко ему надоел, он больше белорусов хотел бы от него избавиться. Но есть другой фактор — вот эта народная революция снизу, и Путин просто не может этого поддержать.

Для него это суицидальная история. Если он хоть раз где-то это поддержит, значит, что точно это все перекинется к нему. Вот эта глобальная солидарность диктаторов в противостоянии с восставшим народом — фактор, который важнее всего остального.

Поэтому они вынуждены совершать такие странные шаги, будучи в патовой ситуации. Лукашенко это понимает и этим пользуется. Он понимает, что Путин не может позволить победить революции, что он вынужден поддерживать его, какие бы натянутые отношения у них не были.

Путин понимает, что Лукашенко гарант удержания ситуации вот таким жестоким силовым путем, что, если его не будет, совершенно не факт, что какие-то новые руководители Беларуси не объявят другой курс и просто не забьют на все это так называемое объединение. Поэтому он вынужден с ним работать, у Путина нет простого выхода. Мы видим, что они встречаются-встречаются, а прогресса в объединении никакого.

Путин и Лукашенко также запутались в вопросе Конституционной реформы и уже не понимают, чего хотят. Этот вопрос появился как некий ответ людям, вот они возмущаются — надо им кинуть какую-то кость, давайте соберем хурал и пообсуждаем.

Скорее это была такая идея болтовни для выпуска пара. Но я вижу, что никто сам не понимает, чего они хотят от этой болтовни, где какая-то конечная целевая точка, к какой модели управления и Путин, и Лукашенко хотят прийти. Со стороны кажется, что ситуация зависла, внятного конституционного решения, к которому идут, нет, — констатирует российский политик.

Еще одним важным вопросом, зашедшим в тупик, он считает транзит власти в Беларуси.

— Например, до президентских выборов в августе прошлого года, в Кремле спокойно смотрели на то, что мог победить тот же Бабарико, очень понятный и для Путина, и для Кремля спарринг-партнер.

Путин думал, кто будет только номинальным руководителем. А теперь для Путина появляются риски того, что народ заявит, что хочет идти путем строительства демократического государства, ориентированного на европейскую интеграцию.

И вот он как бы зажат между старым, надоевшим Лукашенко и вот этой новой перспективой, просто замена одного лидера на другого уже полностью вопрос не закрывает. Потому что Путин не знает, что народ думает и боится этого народа, — уверен Милов.