Тамара Гончарова: «Приходим тайно смотреть порнофильм – а там половина сотрудников советской выставки»

Она вышла на подиум 45 лет назад. Папа, в ту пору директор ресторана «Журавинка», мечтал, что, получив экономическое образование, дочь уедет поднимать белорусскую деревню. Как девочка с несоветской внешностью стала одной из самых ярких белорусских моделей, создательница старейшего в Беларуси профессионального агентства моделей «Студия Тамара» Тамара Гончарова рассказала в интервью «Комсомолке».

- Папа, тогда директор ресторана «Журавинка», не хотел, чтобы я стала балериной, не хотел, чтобы дочку руками лапали. И чтобы училась на дизайнера, не хотел – нужно было ехать в Витебск и жить в общежитии, а там много «соврата».

И я поступила в нархоз – папа был доволен. Когда распределили главным бухгалтером на льнокомбинат в городской поселок Кореличи, папа одобрил: «Надо поднимать деревню».

К тому времени я на полставки работала в Доме моделей, уже съездила за границу. Родители переживали, чтобы я «не сгулялась» – что тогда скажут соседи? Поэтому к десяти вечера должна была быть дома.

Когда мне их опека надоела, я вышла замуж – в 19 лет, по любви, за своего первого мужчину. И сразу получила открепление от деревенской жизни.

«Мы попали на японский порнофильм, где две мужских банды гонялись за одной женской»

- Тамара, карьера модели не мешала семейной жизни?

- Меня красиво одевали и говорили: «Работай». Потом возвращалась домой, надевала передник, готовила еду и мыла кастрюли. По сути все женщины такие, каждая играет свою роль.

Мужу нравилось, что у него жена модель, хоть сам он работал инженером-строителем. Царство ему небесное, он уже умер… Он гордился и к моим заграничным поездкам относился спокойно – это же командировки, я получала 14 долларов суточных.

Во время показов мы еще и танцевали, например, «Лявониху». Нас было 6 девочек-моделей, которых в советское время от Беларуси выпускали за границу. Тщательно проверяло КГБ, мы давали расписки, что не будем общаться с иностранцами – там же обязательно шпионы (улыбается). По возвращении сдавали в КГБ отчеты о проделанной работе, в основном в Москве.

Помню, все девочки из Киевского дома моделей после выставки в Монреале остались в Канаде. Был скандал: их директора исключили из партии и уволили. Следом, в 82-м году, в Монреаль поехали мы. Наш директор слезно просил: «Девочки, не подведите – вернитесь!»

Местные уговаривали остаться. Но было страшно никогда не увидеть родителей, семью. Я уже была замужем, у меня ребенок – от этого невозможно отказаться…

После поездки в Германию рассказывала в институте, как плохо живет немецкий пролетариат: про забастовки и нищих. Была уверена, что у нас жизнь правильная, а у них ужасная. Там же были секс-шопы, показывали страшное порно.

Советским людям было запрещено смотреть порнофильмы, но мы с девочками тайно пробрались в ночной клуб. Приходим, а там половина сотрудников советской выставки – и все делают вид, что друг друга не знают (улыбается).

- И с каким ощущением вышли после просмотра?

- Страха. Есть красивая эротика, а есть грязное порно. Мы попали на японский порнофильм, где две мужских банды гонялись за одной женской, насиловали и истязали девушек. И я выдохнула: «Как хорошо, что мы живем в нашей стране, где нет порнофильмов!»

«Люди привыкли жить с разбитым желудком – жрать их приучают с детства»

- То время давно позади, но есть родители, которые и сейчас считают, что модельный бизнес - это страшно, ребенка отдадут в рабство. Помню, девочка из моего агентства полетела работать в Южную Корею. Но вначале мама наотрез отказалась ее отпускать: «Там атомная бомба, она взорвется!..»

Девочка вернулась довольная, посмотрела страну, заработала на машину. И мама поблагодарила: «Спасибо, что уговорили!»

Модели из нашего агентства путешествуют, зарабатывают своим трудом хорошие деньги, они не проститутки. Весь мир так живет, и только у нас, раз красивая - значит, б… Поэтому часто в поездах мы представлялись баскетболистками.

- Некоторые спорят: карьера модели – работа или удовольствие? Для меня рассуждения закончились, когда топ-модель Наталья Водянова призналась, что может позволить себе съесть булочку раз в неделю.

- А зачем их вообще есть? Они не полезны, много калорий. Когда я работала моделью, сказала себе, что не люблю мороженое. И до сих пор позволяю его себе раз в месяц.

Не будь моделью, но будь стройной, а это культура питания – такая же, как культура общения. Зачем жрать? Люди привыкли жить с разбитым желудком – и они жрут, так их приучили с детства. Для меня в тысячу раз большим удовольствием было пройтись по подиуму.

Но помимо удовольствия работа модели – это пахота. Два года назад Полина Бородачева стала «Мисс Беларусь». До того она училась в моей студии, я советовала: «Полина, надо худеть».

Первый кастинг на «Мисс Беларусь» в 2014 году она не прошла. Два года мы с ней занимались, и она стала «Мисс Беларусь-2016».

Или есть девочка из моей студии, которая выстрелила в Париже, Милане, Корее. Да, пришлось отрезать длинные волосы, ее хотели видеть с короткой стрижкой – два дня она плакала, мама была против – сейчас она нарасхват, и ее мама за год не заработает столько, сколько дочка за несколько съемочных дней.

Сейчас огромная конкуренция, весь мир ищет деньги. У нас осложняет ситуацию необходимость виз.

И еще одна моя сложность – у меня лицензия на трудоустройство за границей, и я должна отчитываться в МВД по каждой вывезенной девочке. Пишу отчеты: когда девочка уехала и когда вернулась.

Страна меня проверяет, а девочки не хотят ждать месяц, пока я оформлю документы. Иногда едут сами и могут попасть в нехорошую ситуацию. Я же для них – страховка. Я знаю, куда они летят, каждую из девочек там курирует агентство, которому я доверяю.

Но и девочка должна быть сознательной: она едет работать, а не развлекаться по ночам. Одну такую несознательную когда-то выгнали из Лондона, другую недавно – из Китая. Притом что она зарабатывала 50 долларов за час съемок для каталога. Но для этого должна была быть в форме, а не разбитой после загульной ночи.

И обязательно нужно образование – со временем все отражается на лице. Как и харизма, позитив, настроение. Помню, как я демонстрировала советские фуфайки и халаты – с таким счастьем и задором в глазах (смеется)! Их же надо было продать.

«Вселялись в пятизвездочную гостиницу и варили в номере суп»

- Этот год юбилейный: белорусскому Центру моды – 70 лет, 45 лет, как я впервые вышла на подиум, моему агентству – 25. Когда-то я была закрепощенной девочкой: родители учили не выделяться, не гордиться, чтобы, не дай Бог, не лучше, а как все. Избавил от комплексов Дом моделей.

Я ходила по подиуму, а внутри смеялась: «И чего они показывают мои кривые ноги?» - на меня все время надевали короткие юбки… Это было после того, как Слава Зайцев приехал в наш Дом моделей на кастинг и убедил директора: «Это у Регины Збарской ноги колесом, а у этой - сексуальная кривизна». И меня взяли.

У меня действительно кривые, но я научилась делать ровные – смотрите, – и Тамара тут же поднимается и без тени кокетства показывает свои стройные ножки. А потом вспоминает, как в советские годы, опаздывая на показ в Дюссельдорфе, модели запрыгнули в трамвай, громко разговаривая. И тут же услышали от пожилой немки презрительную реакцию на русскую речь – «русиш швайн».

- Мы промолчали. В те времена было стыдно за страну, мы были нищие, тащили за границу еду, а оттуда – шмотки. Стыдно было за людей, за неграмотную речь советского посла, за его жену в кримпленовом платье с огромной хозяйственной сумкой на дипломатическом приеме во Франции. И мы такие разодетые – одежду нам выдали из коллекции.

Помню, выпив немного шампанского, я спустилась в дамскую комнату. Иду, а навстречу – аж дух захватило! – сногсшибательная брюнетка в белом брючном костюме. Подхожу ближе и вижу огромное зеркало во всю стену и в нем… себя.

При этом мы вселялись в пятизвездочную гостиницу и кипятильниками варили в номере супчики быстрого приготовления…

«Каждую ночь просыпаешься от шороха шин подъехавшей машины»

- Тамара, не страшно было потерять бизнес на волне борьбы с «торговлей людьми»? Слышала, что к вам в офис врывался ОМОН, укладывал на пол…

- На пол не клали, но остальное было: обыски дома, в офисе. Убили бизнес почти. Пришлось заново все поднимать. Но я выжила, потому что ничего другого не умею и не хочу. Меня покинули люди, с которыми работала.

Конечно, страшно. Сверлящая мысль в голове – тебя могут посадить в тюрьму. И ты каждую ночь просыпаешься от шороха шин подъехавшей машины.

Это было, я это пережила, и это оказалось не так страшно. Потому что все в жизни относительно, и к тому моменту я пережила более страшные вещи.

- Что может быть страшнее тюрьмы?

- Смерть ребенка. Я похоронила дочь, но не хочу про это говорить.

- Потому что вините себя?

- Конечно. А какой родитель не будет винить?.. Это всегда будет со мной, может быть, когда-нибудь я тебе расскажу, лет через 10, но пока не готова… Зато я воспитываю чужих детей, мои модели – они и мои дети тоже. А сейчас уже и внуки…

Я пережила худшее, научилась прощать и сейчас уже ничего не боюсь. Не дается же таких испытаний, которые ты можешь и не пережить. Хотя да, я могла спиться, сойти с ума, покончить с собой. Но я выжила, хоть и не могу сказать, что я сильная.

- Супруг вас поддерживал?

- Мы прожили вместе лет 8 и развелись. Я разводилась, потому что считала его алкоголиком, а он – «потому что жил с моделью» и пояснял: «Ну вы же понимаете…» Притом что все годы, пока я с ним жила, он радовался и гордился.

- Но вы не были обделены мужским вниманием, читала про вашу романтическую историю любви с австрийским бизнесменом Йоханном Кнаппом, он представлял в Беларуси «Формулу-3000», набирал для работы белорусских парней…

- Потом его обанкротили местные ребята, его же партнеры, решив, что займутся этим сами. Когда-то Йоханн тренировал Майкла Шумахера, знал его семью, Ральфа. Мы познакомились в Минске, он производил здесь болиды для картинга, их поставляли за границу.

- И любил бывать в вашем кабинете, располагался в кресле. Не поверила, когда прочитала, что на плече у него сидела крыса. Вы не боялись?

- К тому времени я уже ничего не боялась. Хоть сегодня и не понимаю, как тогда со всеми его крысами жила – ведь их было несколько! На первую крысу наступила каблуком секретарша, и за это была уволена… Просто Йоханну нужно было здесь с кем-то общаться на родном языке, и он говорил с крысами по-немецки.

Да, у нас была красивая история, но она закончилась, Йоханн умер, он болел, я похоронила его здесь, в Минске… У нас был гражданский брак, и это была любовь, но не потому, что он иностранец. В Беларуси много приличных мужчин, правда все хорошие – с женами. Если свободный – сразу смотришь, что в нем не так (улыбается).

Чем привлек Йоханн? Наверное, тем, что несколько лет меня добивался. Нас познакомил Володя Цеслер, я потом долго не соглашалась на свидание. В моей жизни было много поклонников, но официально замужем я была один раз – достаточно.

Сегодня у меня есть мужчина. Свадьба? Я не страдаю от отсутствия комплиментов, и свадебная фотосессия мне не нужна.

Фото Юрия Кота, kp.by

У меня есть мужчина, который каждый день говорит мне, что я красавица. И не раз – вот это важно. Он столько раз говорил, что, наверное, уже внушил, что это так (улыбается). Это работает, и женщина начинает отражаться этой красотой в глазах любящего человека, а затем и в реальности. Именно поэтому родители с раннего детства непременно должны говорить девочке, что она красавица.

Синди Кроуфорд: «Красота — это постоянное обслуживание, ремонт и контроль»