Соловей: «Кадры из медицины будут вымываться, и этому способствует то, что градус репрессий в Беларуси не снижается»

Врач-гинеколог Станислав Соловей по данным из открытых источников подсчитал, что за 14 месяцев в Беларуси количество врачей уменьшилось на более чем семь тысяч.

— Подсчеты основаны на данных из открытых источников (Белстат, Минздрав), но лично у меня доверия к этим источникам нет. По сути, найдена разница в цифрах, которая позволяет предположить, что отток примерно таких масштабов.

— Как, по-вашему, снижение количества врачей отразится на качестве оказания медицинской помощи белорусов и ее доступности?

— Что касается доступности медицины для граждан: попасть к врачу и получить медицинскую помощь — большая разница. Когда сезон подъема вирусных заболеваний, положено 15 минут приема на пациента у терапевта, а по факту может получиться 5 минут, потому что пациентов пришло намного больше, и если ты их не примешь всех, будет скандал. Это уже снижение качества медицинской помощи.

Далее — выпуск из медуниверситета не равно врач. У нас последипломная подготовка занимает очень маленький срок — чуть меньше года. Во всем мире на это затрачивают годы. Просто нарастить выпуск из медуниверситетов — это не выход. Уже это делали.

Недавно читал интервью на «З*ркале» с молодым специалистом, которого направили отрабатывать распределение в районную больницу. Он рассказал, что за два года стал оперирующим врачом, получил практику по урологии, детской хирургии, нейрохирургии и прочее.

Законы нашей страны позволяют мне стать кардиохирургом за полгода. Но даже такой подготовки человек не проходит, а уже выполняет такие функции. На районе он и уролог, и проктолог, и нейрохирург. Человек, по сути, не обучен этому ни с юридической, ни с практической точки зрения.

Ну невозможно за год научить оперировать человека, а в интервью этот молодой врач так и говорит: я консультировался у заведующего, а потом мне сказали: учись сам, а то никогда не научишься. Только учится он не на манекенах, а на живых людях.

Поэтому насчет качества медпомощи у меня в принципе очень большой скепсис.

Сейчас будут возникать вопросы просто по доступности врача. Увеличение отработки по распределению до пяти лет, по моему мнению, толку не даст.

Раньше система работала так: отработал по распределению два года — пришлют нового молодого специалиста. Сейчас же этот цикл попытаются увеличить до пяти лет. Но диплом у тебя на руках — развернулся и уехал куда-нибудь. Врач — это очень востребованная в Европе, да и во всем мире профессия. Да, Минздрав может затруднить легализацию, но не в состоянии полностью ее заблокировать.

Просто кадры будут вымываться — уходить в айти или с разницей в зарплате в три раза уезжать работать таксистом в Прагу. И этому способствует то, что градус репрессий в стране не снижается.

— Недавно правозащитники сообщали о массовых задержаниях психотерапевтов, которых вынуждали раскрывать данные о пациентах…

— Притом, что это запрещено не только законом, но и этическим кодексом. Требования от психотерапевтов «стучать» на своих пациентов убивает профессию и возможность работать в стране. Опять-таки сейчас существуют сервисы удаленные, психотерапевтическую помощь можно получить онлайн.

Вчера приходили к травматологам, сегодня — к психотерапевтам. Следующие кто? Урологи? Кардиологи? Задержания идут произвольно и постоянно.

Вспомните трансплантолога из РНПЦ детской онкогематологии. Уникальнейший специалист получил несколько лет. А заведующему лабораторией дали три года «домашней химии», наверное, с учетом его заслуг перед страной. Пройдет три года — а захочет ли он дальше работать в этой стране?

— Вы считаете, нас ждет отток уникальных специалистов и профессионалов из медицины?

— Это уже происходит. Уехало много высококлассных врачей, работавших в РНПЦ онкологии, РНПЦ трансплантологии, РНПЦ детской онкологии, гематологии и иммунологии.

Ранее у нас многое держалось на энтузиазме. Я ездил учиться за свои деньги, потому что мне это было интересно. Сейчас меньше возможностей получения визы, плюс финансовые моменты. Не хочется остаться крайним. Система не способствует развитию: вымываются элитные опытные кадры, мало шансов, что появится новые.

Кроме того, излишняя криминализация медицины не улучшает возможность обучения молодого специалиста. Есть понятия «врачебная ошибка» и «осложнение». Первое не значит, что врач — дурак, это значит, что так совпало, редкая ситуация, у тебя нет МРТ, и ты ошибся. Осложнение — на тысячу операций будет пять швов, которые нагноятся, кто бы ни оперировал. Это статистика. У нас это все приравнивается чуть ли не к преступлениям.

Когда над тобой постоянно дамоклов меч, это в принципе не способствует развитию медицины. У нас обучения в поликлиниках нет в принципе, после интернатуры ты сидишь один на приеме. В больнице у тебя еще есть возможность посоветоваться.

У нас нет такого последипломного обучения, как во всем мире: по 2-3 года, а где-то и пять. А в Беларуси год, и еще на ковиде посидите, а потом идите работайте.

Нельзя говорить, что система полностью не работает. Она не сгнила, у нее есть и свои преимущества, но очень много недостатков, которые были и до 2020 года. 2020-й ускорил отток кадров, и даже огромные выпуски из медуниверситетов не позволяют заткнуть эти дыры.

— Как, по-вашему, при каких условиях можно разрешить озвученные вами проблемы?

— Когда сменится власть, это наоборот, чуть ускорит вымывание кадров в первые полгода-год, просто потому что снимутся барьеры на выезд. Во-вторых, то, что держалось на насилии, переработках, нарушении закона будет сложнее проводить, соответственно, система почувствует еще более острый дефицит.

Как это решить? Это надо обсуждать и не только врачам, но и экономистам, представителям гражданского общества. Ни в одной стране мира нет людей, которые полностью довольны системой здравоохранения. Если провозгласить, что мы работаем без переработок, на прием пациента выделяем полчаса, но при этом три года будете ждать приема, думаю, люди будут недовольны.

Медицина — это та сфера, которую очень сложно резко поменять, и нет единой правильной стратегии. Нужно делать все с нуля: обсуждать, что делать, как это исправлять, с участием форума с представителями медицинского сообщества, правозащитников, профсоюзов.

— Как думаете, вернутся ли впоследствии эмигировавшие медики в Беларусь?

— К сожалению, чем дольше люди в эмиграции, тем сложнее им возвращаться. Особенно это касается врачей. В отличие от специалиста ИТ-сферы, которому не так критично откуда работать на удаленке. Для чего возвращаться врачу из Германии или Польши в Беларусь, где у тебя сразу просадка по зарплате? Где у тебя система, от которой ты бежал, перекрестясь.

Вернутся 5-10 процентов идейных, а те, кто уехал и адаптировался, для них каждый переезд — стресс. Смысл возвращаться? Общественное благо — штука классная, но у тебя есть своя семья, свои дети, своя жизнь.

Думаю, чем дольше будет затягиваться кризис, тем больше врачей мы потеряем и тем меньше вернется. Но опять-таки в этом можно найти плюс, если грамотно ситуацией воспользоваться.

Есть тысячи врачей из Беларуси, которые работают во многих крупнейших клиниках. Почему бы, когда у нас будет нормальная страна, не сделать так, чтобы потом туда ездили на стажировки наши врачи? Это снижает порог языкового барьера для обучения, увеличивает отдачу специалиста из Беларуси, который еще больше будет вкладывать в коллегу-соотечественника.

Не считаю правильным требовать от любого человека, который уехал: возвращайся, потому что родина тебя позвала. Каждый человек свободен. Нужно взращивать диаспоры: человек уехал, но при этом он остается белорусом, живущим в Чехии, Канаде и так далее. Их потенциал можно применять на пользу тем, кто остался в Беларуси.