Скрипка: «Мы не знаем, что страшнее – война или концлагерь»

Лидер «Воплі Відоплясова» ответил на вопросы «Е*рарадыё» о фантомных болях белорусов.

– Мы, украинцы, воспринимаем Россию и российский народ таким образом, что решения Путина перекладываем на коллективную ответственность. То есть, ответственность российского народа, который желал напасть на Украину. Поэтому особенных симпатий к россиянам украинцы не испытывают.

Да, есть понятия хорошие или плохие россияне, но, если брать в общем, то особых иллюзий нет, – говорит Олег Скрипка.

Что касается Беларуси, то тут другая ситуация. Нет никаких иллюзий к режиму Лукашенко, но природно и исторически у белорусов и украинцев есть взаимная симпатия. И поэтому мы не перекладываем вину на белорусов, так как знаем, что белорусы не хотят этой войны и они не принимают в ней участие.

А то, что белорусский тиран сдает за какие-то свои коврижки территорию и отдает ее России для атак, то что тут сделаешь? Мы не знаем, что страшнее – война или концлагерь. Нужно избавиться от тирании. Око Саурона находится в Москве. Как только оно рухнет, тогда же рухнет и ваша страшная власть, – считает Скрипка. – Но наше дело правое. Мы победим и конечно же будем с белорусами дружить. Я верю, что будет какое-то содружество государств, куда войдут Украина, Польша, страны Балтии и еще Беларусь.

Что касается мнения музыканта насчет удаления белорусских писателей из украинской школьной программы, он считает это недальновидным:

– Нужно всем сердцем и всеми силами поддерживать белорусов, народ и культуру.

Я считаю неправильно убирать писателей. Повторюсь, что нужно отличать белорусский режим от белорусского народа и культуры. Как только Москва падет, ваш тиранчик сразу же начнет вилять хвостиком и заигрывать с европейскими понятиями демократии, вот посмотрите.

В Украине, по словам Олега Скрипки, после 24-го февраля тоже многие адепты всего русского изменили свою точку зрения:

– Не нужно строить иллюзий, что у нас с 2014-го был запрет на русскоязычную музыку. Да, у нас была поддержка украиноязычной музыки, ее стало немного больше, но качество не стало лучше. Просто те, кто пел по-русски, стали петь по-украински. Но в течение войны у нас все равно более половины эфира было русскоязычным.

Сейчас посмотрим, что случится, потому что дело в том, что наши теле- и радиоканалы не изменились, они просто перекрасились в желто-голубые цвета. Насколько они стали искренними патриотами – это непонятно. Но в принципе, когда на голову падают бомбы, люди становятся большими патриотами.

В любом случае, я верю в то, что жизнь неожиданна, тираны не вечны, а понятия гуманизма, культуры, эмпатии, помощи и любви – да, – говорит в завершение интервью лидер ВВ.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 5(20)