Сергей Дорофеев: «Дай Бог, чтобы в Беларуси появились свои внутренние силы»

Дорофеева нет на белорусском ТВ уже восемь лет: он в кадре сначала в Киеве, потом в Праге. Теперь пока что нигде. В один из кратких визитов в Минск Сергей встретился с The Village Беларусь.

— Сергей, хотелось бы сказать, что не прошло и полгода с момента, как мы начали договариваться об интервью, но полгода уже прошло. Чем вы были все это время так заняты?

— Переезд, опять чемоданы, опять оформление бумаг. Я уже не являюсь сотрудником «Радио Свобода» и его телеканала «Настоящее время», к открытию которого имел непосредственное отношение. И я уже не живу в Праге. Сейчас у меня проекты в разных странах, но, к своему счастью, уже не имею отношения к каналу «Настоящее время». Получилась такая неожиданная штука: уезжал в американскую компанию «Радио Свобода», а приехал на канал «Россия». Такое идеологическое содержание меня не могло устраивать. Это касается штатного наполнения и в определенной мере новостного контента канала.

— В «Настоящем времени» вы тем не менее проработали три с половиной года? Почему?

— Сложилось ощущение, что я в Праге со своим пониманием происходящего в Беларуси, России и Украине просто мешал. Тут уже, наверное, включилась какая-то творческая мужская агрессия: «Что я смогу сделать в предложенных обстоятельствами и временем условиях?» Как мне кажется, смог достаточно. Но когда увидел, что впереди стена, что меня начинают снимать с эфира, а люди, с которыми я более-менее близко общался, увольняются или им просто не продлевают контракт, — написал заявление и ушел.

— Есть и другие новости. Вы будете заниматься медиасопровождением кандидата в президенты Украины Романа Безсмертного.

— Это не работа, это дружеская помощь Роману Безсмертному, который заявил о готовности выдвинуть свою кандидатуру на президентских выборах. Мы с Романом Петровичем знакомы давно — лет 10, с момента его работы послом Украины в Беларуси (февраль 2010 – июнь 2011 гг. — прим. The Village Беларусь).

Это человек, который не занимается популизмом. Сейчас Безсмертный говорит о необходимости глубинных институциональных изменений в Украине, иначе государство кое-кто и дальше будет воспринимать как объект, а не субъект международного права.

— Не поздно он взялся за эту идею выдвижения? Выборы уже 31 марта 2019 года.

— Давайте ответим на этот вопрос в марте. Я консультирую Романа Петровича по вопросам персонального брендинга, маркетинга, коммуникации с медиа, имиджа. Что касается именно работы в Украине, сейчас есть ряд возможностей и предложений, которые я взвешиваю — нужно ли это мне и насколько нужно. Скучаю ли по эфиру? Да. Но конкретного предложения пока не принял. Я не тороплюсь.

— Но, скорее всего, это снова будет эфирная работа, на телевидении?

— Возможно. Не могу сказать, что мне интересен только один эфир. Я привык создавать что-то новое, генерировать новый контент. Мне интересна менеджерская, продюсерская работа, которой я, собственно, занимался раньше в Украине. Сейчас та ситуация, когда я выбираю и не спешу. И очень комфортно себя чувствую.

— Возвращаясь к вашей помощи Безсмертному. Выходит, вы сейчас будете совмещать журналистику с политикой. А это вообще совместимо?

— Безусловно, это имеет отношение к политике. Но я сейчас не работаю журналистом. Что касается журналистской деятельности, если дальше продолжу ею заниматься, конфликта интересов не возникнет. В эфире я буду так же относиться к Безсмертному, как ко всем другим политикам и будущим кандидатам. Да, есть какие-то мои симпатии, мои убеждения относительно того, как должна развиваться Украина, но это никоим образом не будет проецироваться на эфир. Если говорить о контенте, думаю, это будет социальная тематика. В противном случае зритель потеряет ко мне доверие. Да и для меня такой симбиоз в эфире неприемлем.

— Вы сейчас в основном живете в Киеве?

— И Прага тоже, и не только. Но в основном — в Киеве. Перебрался ближе к Беларуси. В Минске бываю, но нечасто.

— Какие белорусские медиа вы читаете?

— «Солидарность», Tut.by, «Хартию», naviny.by, периодически читаю The Village. Чтобы быть успешным медиаменеджером, режиссером или политтехнологом, нужно хорошо чувствовать время.

— Белорусское телевидение смотрите?

— Когда приезжаю, смотрю.

— Что чувствуете, когда смотрите?

— Как бы сказать… Я не живу в Беларуси уже восемь лет. За это время вещатели в других странах, той же Украине, даже в условиях сокращения рекламного рынка и серьезных контентных проблем смогли развиться.

Когда же я сейчас смотрю белорусское ТВ, независимо от кнопки, порой ловлю себя на мысли, что этих 8 лет почти и не было. Нельзя сказать, что изменений нет вообще. Есть. Но они могли бы быть гораздо более существенными. Говорю это, хорошо осознавая комплекс экономических проблем в Беларуси. Посадить ведущих в другие декорации — это не изменения. Если есть конкурентоспособные идеи, можно за небольшие деньги делать крутые вещи. Знаю достаточно талантливых профессиональных людей и с ОНТ, и с БТ. Очень жаль, что годы идут, а они не могут динамично развиваться, хотя потенциал у них огромный. Почему? Это уже другой вопрос.

— Что вы скажете человеку, который хочет стать журналистом в Беларуси сегодня?

— Работай так, чтобы утром ты мог смотреть в зеркало и тебе не хотелось плюнуть в это зеркало. Помни, что зритель, читатель, слушатель ничего не прощает и ничего не забывает. Будь честным, чтобы спустя много лет ты мог смотреть в глаза своим детям и сказать им, что ты сделал все что мог. И не соврал.

Будь сам себе медиа. Читай, развивайся. Запускай свою программу, с которой ты будешь органичен в рамках медиа, с которым ты даже можешь быть не согласен. Ну нет тут других. Запускай свою рубрику, раздел, страницу в прессе. Борись. Другого не дано.

— Какое сейчас у вас ощущение от Беларуси?

— У Тонино Гуэрра есть такие слова про российскую глубинку – их можно применить и в отношении современной Беларуси. «Грусть такая густая, что ее можно резать ножом». Это ли стабильность? Для кого-то — да. Для меня — нет. Поймите, я — человек, для которого важно быть в движении. И еще я помню теорию относительности: когда из окна вы видите мелькание вагонов соседнего поезда, это ещё не значит, что вы двигаетесь. В ответе на этот вопрос я могу быть не объективен. Восемь лет как уехал.

Если взять Украину, да, там не работают социальные лифты. Да, там огромное количество проблем. Эта жуткая война. Но, по крайней мере, там есть некий баланс мнений и самых разных сил, что позволяет Украине держаться на плаву. Я сейчас про внутренние силы. Дай Бог, чтобы в Беларуси появились свои внутренние силы. Это, кстати, может уберечь от расползания войны — перед глазами украинский опыт.

Если больше у нас будет людей, смело делающих, предлагающих, спорящих с самими собой, с обществом, — Беларусь станет другой. Если им дадут поднять голову. Эти люди должны разбудить Беларусь. Как нацию. А в государственную матрицу в вопросах инноваций, той же венчурной экосистемы, я просто не верю.

— То есть таких людей просто мало сейчас?

— Да, их не так много. Я как-то ехал в поезде из Минска, встретил одну женщину. Она меня узнала, начала говорить много хороших слов. И говорит: «Ну вы знаете, я так люблю Беларусь, а вот вы иногда критиковали все, что происходит, вот почему? Посмотрите, как у нас здорово. И пенсии платят, а какой у нас творог вкусный!» Я просто перестал говорить с этой женщиной. Не хочу ее обидеть, но так может рассуждать только человек, у которого творог в голове…

— У вас очень рано проявилась седина. В каком возрасте это началось и что повлияло?

— Это такая особенность от родителей. Я сильно поседел после истории с «Выбором», в тридцать. И еще — после работы на Радио «Свобода». Потому что последние годы каждый день шел на работу как на фронт.