Промежуточная Украина

Путь, который проделала Украина между президентскими выборами 2004 года и парламентскими 2006 года, невозможно оценивать однозначно. Шанс на быстрый прорыв в реформах, безусловно, упущен. Тем не менее в самой Украине присутствует ощущение перемен.

Еще более важно, что у украинского транзита определилась точка назначения. Если при Кучме местным элитам достаточно было зафиксировать, что Украина – не Россия, то сегодня руководство страны стремится преодолеть этот неопределенный статус и стать частью евроатлантического сообщества. Задачи такого масштаба не решаются за год, преобразования всегда идут болезненно и зигзагообразно, поэтому де-факто Украина еще долго будет оставаться "промежуточной Европой".

Внутренний компромисс? Прежде всего изменилась внутриполитическая карта Украины. Многослойная система компромиссов, сдержек и противовесов выглядит сегодня иначе, чем полтора года назад, и в большей степени совместима с задачей системного реформирования, хотя, естественно, гарантий успеха нет.

Несмотря на сохраняющееся мировоззренческое и политическое противостояние западных и восточных регионов, сгладились противоречия между верхушкой оранжевых и бело-голубых сил. Восточноукраинские элиты успели сполна оценить роль суверенитета в отстаивании своих экономических интересов и развили вкус к власти в независимом государстве. Но создать идеологию независимой Украины и проводить соответствующую – как минимум, многовекторную и потому непопулярную на востоке страны – внешнюю политику они не способны и вынуждены в этом полагаться на национал-демократов, которые, в свою очередь, не могут самостоятельно обеспечить нормальное функционирование экономики. Отсюда и готовность сторон к поиску компромисса.

Ненасильственный характер "оранжевой революции", сохранение правового поля, а также персональный состав новой власти, многие представители которой имели личные связи в противоположном лагере, позволили воссоздать модус вивенди. Восточноукраинская оппозиция отказалась от борьбы за автономию (такой проект возникал осенью 2004 года), поскольку ей выгоднее использовать поддержку местного электората для борьбы за распределение власти в общеукраинском масштабе. В ответ победители свернули кампанию преследований "восточных" чиновников, подозревавшихся в манипуляциях с голосами во время выборов, и не предприняли попыток украинизации общественной жизни на востоке. Формирование "большой" коалиции между Партией регионов и "Нашей Украиной" после парламентских выборов вполне вероятно, что было невозможно себе представить осенью 2004 года.

У дверей Европы Украина Ющенко отказалась от присущей эпохе Кучмы многовекторности во внешней политике и продекларировала приоритет евроатлантической интеграции. И опять-таки черно-белая оценка результатов будет отличаться от основанной на учете нюансов. С одной стороны, по мере угасания эйфории первых постреволюционных месяцев скептицизм Европы в отношении перспективы членства Украины в ЕС только возрастал. С другой стороны, ограничиваться констатацией этого было бы неверным, потому что качество двусторонних отношений Украины и Евросоюза меняется.

На сегодняшний момент ЕС гораздо больше, чем раньше, вовлечен в ситуацию на Украине, более непосредственно ощущает свою заинтересованность в успешном исходе реформ и осознает ответственность за Украину. Европа однозначно отказалась воспринимать российско-украинский газовый конфликт зимы 2006 года как двусторонний спор и, несмотря на понимание легитимности российской позиции по цене на газ, в целом выступила в качестве ограничителя российской, а не украинской свободы маневра. Последнее, впрочем, связано еще и со стремлением ЕС не допустить монополизации Россией доступа к среднеазиатским энергоносителям. Украина как ключевое транзитное государство и ЕС оказываются в этой коллизии по одну сторону, а Россия – по другую.

Однако на практике в повестке дня стоит вступление Украины не в ЕС, а в НАТО. Принятие Украины в НАТО как способ привязать страну к Западу является реальным. Украина же как минимум готова удовлетвориться натовской синицей в руках, а при благоприятных обстоятельствах надеется повторить польский путь и вступить сначала в одну, а потом в другую организацию.

Ограниченный конфликт Однако самые серьезные изменения произошли в российско-украинских отношениях. После "оранжевой революции" постсоветская фаза в них закончилась. Украина не захотела далее играть роль "младшего брата" и поддерживать видимость декларативной лояльности, как это делал Кучма, а Россия не сочла возможным оставить в неприкосновенности механизм экономического субсидирования.

В стратегическом плане газовый конфликт стал, возможно, ключевым шагом к переформатированию российско-украинских отношений из межэлитных в межгосударственные. Какова бы ни была будущая конфигурация власти на Украине, трудно представить себе возврат России к преференционной ценовой политике, от которой она с таким трудом и имиджевыми потерями отказалась. А это делает все менее вероятной переоценку Украиной своих внешнеполитических приоритетов.

В целом двусторонние отношения стали намного более конфликтными. С другой стороны, ставка на конфликт, даже управляемый, не выгодна ни одной из сторон. Для Украины при сохраняющемся тяготении ее восточной части к России это означало бы углубление межрегиональных противоречий, для России – ускорение движения Украины на Запад. К тому же любое ухудшение двусторонних отношений оказывает однозначно консолидирующий эффект на украинское общество (достаточно вспомнить Тузлу или рост рейтинга пропрезидентской партии "Наша Украина" зимой 2006 года), что позволяет Киеву выдерживать практически любое давление.

Кроме того, двусторонний конфликт негативно влияет на отношения обоих государств с Европой. Не стоит забывать и сохраняющиеся взаимные экономические интересы. За 2005 год, несмотря на все политические сложности, украинский экспорт в Россию вырос на 27,3% по сравнению с предыдущим годом, импорт из России – на 5,9%.

В ближайшие годы Россия и Украина будут выстраивать непростые, в чем-то партнерские, а в чем-то конкурентные и даже конфликтные отношения. Но сохранение Украиной как центром новой "промежуточной" Европы евроинтеграционных приоритетов, вне зависимости от перспективы членства страны в ЕС, постепенно потребует повышения прозрачности в российско-украинских отношениях и их адаптации к нормам и правилам, устанавливаемым в Европе.