Подруга семьи Бабарико: «По телевизору вспоминают концлагеря, а у нас в камере двое на полу на деревянных щитах, дышать нечем»

Близкая подруга семьи Бабарико Светлана Купреева 16 месяцев провела в СИЗО КГБ. 11 октября 2021 года Светлане изменили меру пресечения на подписку о невыезде и освободили. Сейчас ее обвиняют в уклонении от уплаты налогов в крупном размере.

— Мне с июня месяца намекали, что уже скоро, подождите. Пройдет суд над Бабарико,— рассказала Светлана в интервью сайту Виктора Бабарико о своем освобождении. — Честно говоря, меня, как только посадили, я была уверена, что меня вот-вот выпустят. Ну, максимум через два месяца после выборов. Но так затянулось…

Больше всего Светлану после освобождения поразили пустынные улицы Минска, призналась она.

— Меня выпустили около 8 вечера за ворота, вывели, помогли нести сумку. И вот я за воротами, у меня ни денег, ни телефона. Подошла к первой машине со стороны кинотеатра «Победа». Прошу помочь вызвать такси, киваю в сторону СИЗО и говорю, что я вышла оттуда без ничего.

Люди вызвали такси, дали 10 рублей со словами: «Вы за нас за всех отсидели. Возвращать не надо». Тронула очень эта фраза, проявление солидарности.

Минск поразил пустотой. Когда я встречалась с одногруппниками, мы гуляли воскресным вечером по проспекту и меня впечатлило отсутствие людей на улицах, мало машин. Я даже сфотографировала пустой-пустой проспект. Как будто чума. Это самое яркое впечатление. Была хорошая погода, середина октября, золотая осень. Спасибо, что застала эту пору года, а не провела очередную осень с полностью бетонным двориком, в котором не видно деревьев, — говорит Светлана.

Она рассказала подробности об условиях содержания  заключенных в СИЗО КГБ, которое в народе называют «американкой».

— В мае и июле 2021 года были праздники. По телевизору вспоминают войну, концлагеря, что надо привлечь виновных к ответственности за геноцид. А у нас в четырехместном номере — 6 человек, двое на полу на деревянных щитах. Вентилятора нет. Жарища. Стены влажные, пол влажный. Дышать нечем. И они еще вспоминают концлагерь. Когда тут своим сделали настоящий концлагерь, всех приличных людей в него поместили и издеваются.

Условия были ужасные в бытовом плане. Это сталинских времен здание, где все пришло в негодность. Туалеты есть в четырех-пяти камерах. Все остальные — с ведром, которое надо два раза в день выносить.

В него же сливается вода, которой моют пол. Умывальник с холодной водой. Душ раз в неделю, там только можно под горячей водой помыться. А летом, когда жарища, подходишь к крану с холодной водой, обмываешь себя. Насекомые были странные от влажности. Как белая длинная моль. Очень неприятно. У многих аллергия — потому что влажность, жара. Там все от слова «очень». Если на свободе жарко, значит, у нас супер, если холодно — то у нас очень холодно. В 21-м веке, в центре столицы европейского государства такие условия. А по телевизору говорят про концлагерь 70-летней давности.

В СИЗО КГБ лучше с передачами. Можно было передавать домашнюю еду. Были и сырники, и котлетки. В целом нормально кормили: утром каша, днем суп, второе. Единственное, что на ужин 5 раз в неделю была селедка с картошкой или свеклой в мундире, поэтому мы готовили свое что-то — салатики, например. 

На прогулке первые три месяца была одна, выходила во дворик и танцевала под музыку, которую ставили по радио. Каждая комната гуляет в свою очередь, ни с кем не пересекаешься. Последние пару месяцев у нас была йога каждый день. С нами была очень замечательная женщина, Ирина Скуратович, очень спортивная, почти настоящий йог. Очень хороший человек. Следила за нами, чтобы мы не съели лишнюю конфетку. Сразу за месяц на три килограмма мы с соседкой похудели, — делится Светлана.

Она отмечает, что встретила в заключении много хороших людей.

— Самое главное там — это люди, которые с тобой. Я встретила очень много хороших людей. Мне сейчас с Володарского девушка пишет, что по некоторым бытовым условиям в СИЗО-1 может и лучше, но таких людей, как в СИЗО КГБ, там нет. У нас были самые лучшие отношения и люди, — сказала Светлана.   

Во время предвыборной кампании она была координатором по сбору подписей в поддержку Виктора Бабарико в одном из районов Минска. Светлану Купрееву задержали за неделю до ареста Виктора и Эдуарда Бабрико. Она вспоминает, как узнала об их аресте.

— В этот день я как раз была на допросе с адвокатом, от него узнала про задержание. А вечером я слышала голос Виктора Дмитриевича. Моя камера была как раз возле лестницы, поэтому я слышала.

Он говорил что-то про файлик: «Можно я положу здесь файлик?», кажется, так. Но до этого уже сигналили машины везде вокруг, и я ожидала что-то плохое.

Вы знаете, в ночь, когда Виктора Дмитриевича арестовали, мне приснился такой сон: мы с ним беседуем о погоде, и он говорит: «И все будет хорошо, все исправится, но надо, чтобы прошел шторм!». А потом, когда была ночь с 9 на 10 августа, и все взрывалось, грохотало, я думала — война. Лежала и думала: может это и есть шторм? — рассказала Светлана.

Сейчас она пишет письма своим сокамерницам и друзьям. А еще ищет работу, которую потеряла за время, проведенное в неволе.

— Я потеряла все работы. Я как бухгалтер сопровождала бизнес по упрощенной системе налогообложения. Люди меня ждали и два месяца, и четыре. Но кто продержится без бухгалтера 16 месяцев? Вот сейчас ищу работу…

А еще много пишу писем. У меня есть 12 адресатов — женщины, с которыми я сидела за это все время. Пишу и в Гомель, и в Брест… Уже получила и ответы. Вот в СИЗО КГБ ни одно письмо мое не пропустили сейчас. Писала Эдуарду в «американку», не передали. Теперь буду пробовать в СИЗО-1.

Переписываемся с Виктором Бабарико. Его письма очень оптимистичные. У нас много общих воспоминаний. Вспоминает Марину, свою жену. У нас такая личная переписка. Я была свидетельницей на их свадьбе. В молодости мы постоянно общались, отдыхали вместе, выезжали на озера. Есть что вспомнить.

Виктор – один из самых порядочных людей, которых я знаю. Это тот человек, который не может сделать ничего плохого. Раньше он все делал для своей семьи. В молодости он на каждом Дне рождении говорил, что Марина — это женщина, ради которой можно свернуть горы. И он сворачивал. Когда ее не стало, он хотел свернуть горы ради своей страны. И еще не вечер, — размышляет Светлана Купреева.