Павел Аракелян – про уличные концерты: «Глоток свежего воздуха»

Этот минский музыкант один из первых, кто начал делать бесплатные выступления в столичных дворах, – с монологом о том, как устроены уличные концерты.

Паша Аракелян – минский музыкант и джазмен «старой школы», игравший с Вольским еще в составе «Крамбамбули», а позже играл в коллективах The Outsiders, Speakeasy, одном из самых заметных беларусских джазбендов Apple Tea и не только.

– Сложно посчитать, сколько всего концертов дали за это время, уже сбился со счета. Примерно 50-60 с погрешностью в 10. Самый первый концерт дал в Зеленом Луге в своем дворе. В этот же день опубликовал фотографию с этого выступления, а после стали ездить, куда позовут.

При первых концертах было чувство легкой паники. Людей вокруг пытают, сажают, убивают – никто не знает, что с нами будет. Мы отдавали себе отчет в происходящем. Старались отключиться от всего, насколько это возможно.

От денег за концерты сперва отказывался в принципе, но потом это стало занимать больше времени, чем само выступление. Решили с Лешей, моим контрабасистом, что не будем ничего просить, но если нам что-то дают – отдаем эти средства на благотворительность, за исключением каких-то мелких расходов вроде бензина.

С неприятием за все это время не сталкивались ни разу. Только один раз какой-то человек пытался что-то «заказать», как будто он в ресторане. Это было некруто, но ему сразу объяснили, что здесь музыканты играют свою музыку. В остальном – вообще никаких проблем.

Сейчас единство чувствуется не только среди музыкантов, но и среди всех беларусов.

Люди просто пишут и зовут выступить в своем дворе. После первых трех-четырех дней стали подключаться и другие люди. Те же Пит Павлов и Андрусь Такинданг. А недели через две это стало показателем хорошего тона. Сейчас есть уже море музыкантов, поэтов, лекторов – подключаются люди из разных сфер, что-то происходит.

Начиная с 9 августа я думал, что могу сделать, кроме хождения на ногах. Есть ли что-то большее, что я могу сделать. И то ли 13, то ли 14 августа, когда уже стояли цепочки солидарности, я понял, что можно показать людям: мы тоже здесь. Поехали с Лешей, видели цепочку, выходили и играли для них. Потом, не особо думая, позвонил Вольскому – он сразу согласился. Заехали за ним, только вышли из его дома – увидели людей и сыграли для них. Поехали на Логойский тракт, сыграли там. Увидели людей у «Риги» – выступили. И так далее.

Это то, что мы можем сделать. Мы не снижаем плотность выступлений, потому что в такие времена это сильно расслабляет людей и дает им глоток свежего воздуха. Когда нас просят куда-то приехать, я понимаю, что сейчас мы делаем чуть больше, чем просто ходим на ногах. И нужно делать все, что в наших силах.

Когда слышу про аресты других музыкантов, не могу сказать, что чувствую яркие эмоции. Это, конечно, идиотизм, но в эту ситуацию попадают не только музыканты. Я слышу и вижу ересь, которая происходит. Никаких положительных чувств она не вызывает, кроме того, что это конец. В таких агонии и абсурде не может существовать ни один живой организм, а государство – тоже в своем роде живой организм.

Всегда думал, что твое личное творчество может быть вне политики. Но ты все равно остаешься человеком. И лично ты можешь быть вне политики, но ты не можешь быть вне общечеловеческих ценностей. Я считаю фразу «что-то вне политики» проявлением предельной трусости и слабости. Просто можно не оправдываться, ведь проще сказать: «Я боюсь».

Что будет дальше? Система посыплется и сделает это массово, это уже начинает происходить. И дальше будет период становления взаимодействия всех структур общества. Мы понимаем, что это работа на долгие годы вперед. Будем делать все возможное, чтобы происходила консолидация общества на самом базовом уровне.

Для каждого артиста должно стать правилом хорошего тона пару раз в месяц играть на благотворительном мероприятии. Не важно: для детей, животных, бездомных – просто раз в неделю нужно собираться под чаек, обсуждать насущные вопросы и расслабляться. Так и будет.