Письмо из-за решетки: «Наша камера как пятизвездочный отель. Ремонт в ней сделан за деньги Евросоюза»

Пенсионерка из Бреста смогла написать открытое письмо из изолятора, где сидит на сутках за участие в «несанкционированных массовых мероприятиях».

Сотни брестчан вот уже десятое воскресенье подряд выходят на марши-прогулки по улицам города с одной единственной целью — продемонстрировать свою гражданскую позицию: ЗА — новую свободную Беларусь и честные выборы, ПРОТИВ — насилия и беззакония.

Далеко не для всех из них эти прогулки заканчиваются на свободе. Десятки людей — простые рабочие, медики, предприниматели, журналисты, студенты и пенсионеры – уже хоть раз побывали в ИВС, многие отсидели с СИЗО по 10-15 суток, или заплатили штрафы. Только за то, что оказались в «ненужном месте» в «ненужное время».

63-летняя брестчанка Елена Гнаук, которая до 4 октября ходила на акции протеста, получила административный арест. Ей удалось выложить в сеть открытое письмо из ИВС Ленинского РОВД.   

«Здравствуйте, мои дорогие друзья! С 4 октября я лишена возможности общения с Вами. Сейчас мое общение — это 6 милых девчонок, где старшей (мне) — 63 года, а младшей – всего 22. Все с высшим (некоторые с двумя) образованием. Сидим даже семьями, как мать и дочь (обе по профессии бухгалтеры).

Все мы — активно гуляющие по воскресеньям. Сидим в камере 8×4, где возле дверей находится открытый туалет, с нависшим недремлющим окном видеокамеры. Камера рассчитана на 8 человек, с двумя ярусами кроватей. Правда, добраться на этот второй этаж достаточно проблематично, ибо отсутствует необходимая в этом случае лестничка. Для Натальи «второй этаж» закончился серьезной травмой ноги.

Окно, как правило, зарешеточное с этой стороны камеры, с незакрывающейся форточкой. Хотелось бы помыть, но этому препятствует покрашенная в темно-бордовый цвет решетка, где на заднем плане просматривается белый проем окошка, куда никогда не попадает солнце, т.к. сама камера под номером 10 находится в подвальном помещении.

Но нам еще повезло. Это одна из лучших камер! Моя знающая тезка, «пленница» Леночка, говорит, что данный ремонт сделан на деньги Евросоюза.

Изначально я попала в камеру номер 1, с нарами, прикрепленными к стене металлическими рейками с болтами. И с туалетом без второй стенки, просто напротив двери, где в любой момент может открыться окошко двери и застанет тебя, сидящей в интересном положении.  Поэтому сейчас наша камера – это почти пятизвездочный отель.

А с туалетом поступили нестандартно: просто закрыли пространство вместо двери простынкой, и прикрепили с двух сторон в качестве груза наполненные бутылки с водой, что бы не свалилась.  

Вначале нам выдали по одной простыне, одному полотенцу. Камера (окошко) могла открыться в любой момент без всякого предупреждения. А еще, вначале нашей «отсидки» в камере на восьмерых, две девчонки «не из наших» были курящие и курили в камере.

Этот момент и явился началом нашего бабьего «бунта»: с объявлением коллективной голодовки, с отказом выхода на утреннюю и вечернюю поверку и предупреждением начальнику ИВС — поднять вопрос после нашего выхода на волю, о соответствии того занимаемой должности. Прибежал даже сам, знаменитый сейчас, наверное, на всю Беларусь, начальник РОВД Ленинского района — г-н Самосюк Николай Георгиевич. И когда узнал, кто главный смутьян, дал свой приговор — 15 суток... 

Сейчас я готовлюсь к получению второго «транша» отсидки + 15 суток к уже имеющемуся сроку, которые как «горячие пирожки» штампует г-н Самосюк. Трое из нас уже получили дополнительные сроки + 15 суток.  Когда меня вывезли для получения второго срока в суд Ленинского района, увидела молодого 18-летнего парня Тихона, которому «шили» уже третий срок. Но немножко я отвлеклась от темы...  

Наш бабий бунт на корабле имел свои результаты. Охранники стали более вежливыми, уже не так ругаются матом. Прежде чем открыть дверь или окошко, стали стучаться. Нам выдали вторую простынь и второе полотенце. А еще, наверное, впервые за всю историю существования ИВС, появилась «некурящая» камера. 

«Наши» мужчины нами гордятся и каждый раз, когда мы выходим на утреннюю поверку, всегда прислушиваются, а что на этот раз вытворят девчонки... 

 Гуляем мы один раз в день. Прогулка наша проходит во внутреннем дворике, что представляет собой ж/б «яма» с зарешетчатым верхом. Таких «ям» — три, и одновременно могут выгуливаться три камеры заключенных.

 Что бы поддержать своих мужчин, мы пели песни: «Купалинку», русские, белорусские. В ответ были слышны апплодисменты по ту сторону «ямы». Иногда кричали: «Жыве Беларусь!» И в ответ слышали: «Жыве!» 

P.S. Мы искренне желаем Елене и всем ее сокамерникам поскорее выйти на свободу. И берегите себя, как бы банально и даже нелепо это не звучало.»