Мистерия неподсудности

В Англии экзотическим способом (отравлен полонием) убит бывший полковник ФСБ Литвиненко, помощник Березовского и страстный противник Путина, расследовавший тоже таинственное убийство тоже противника Путина журналистки Анны Политковской. Отравился он после встречи с людьми, приехавшими из России. Скотленд-Ярд ищет преступников в России, и, согласно распространенной на Западе версии, убийство совершено или прямо ФСБ, или тайной организацией бывших чекистов, карающих врагов Кремля на свой страх и риск.

Разумеется, прямых доказательств нет, а реальность часто оказывается более нелепой, чем самые правдоподобные версии. Может быть, убийства Политковской и Литвиненко вообще не связаны друг с другом (как и с отравлением Гайдара) и даже не имеют отношения к политике. Может быть все.

Но выдвижение "фээсбэшной" гипотезы естественно. Роль спецслужб у нас сегодня громадна, президенту принадлежит историческая фраза "мочить в сортире", а рядом убийств – Яндарбиева, Дудаева, Хаттаба – наши спецслужбы гордились. Поэтому такая версия просто не могла не прийти в голову.

Как реагируют на это в России? Здесь начинается кампания опровержений не обвинения (ибо его нет), а гипотезы. В СМИ выдвигаются все мыслимые версии убийства Литвиненко, и в их пользу приводятся все мыслимые доказательства.

Говорят, что ФСБ не могла действовать так непрофессионально и оставить столько следов. Что убивать Литвиненко было не нужно, потому что вреда от такого пустякового человека быть не могло. Что его убил Березовский (как и Политковскую?), чтобы бросить тень на ненавистного Путина. Что он мог убить себя сам, чтобы обвинить Путина. Что его могли убить спецслужбы, но не наши, а западные, чтобы помешать России "подняться с колен". Что следы ведут к Невзлину в Израиль. Что Литвиненко мог приторговывать полонием и "где-то его лизнуть". Что полоний можно заказать по интернету и приготовить на кухне, а значит, убить Литвиненко мог кто угодно. И т. д. и т. п.

Скотленд-Ярду обещают помощь, но при этом генпрокурор подчеркивает, что наших граждан мы не выдадим и допрашивать их будут наши следователи, а англичане – присутствовать. А уж о допросе руководства ФСБ и речи быть не может.

Откуда такая реакция? Она проистекает из самой сути нашей политической системы безальтернативной президентской власти, в которой, как только возникает угроза для власти, раздается сигнал тревоги и действие права автоматически "вырубается". А заодно "вырубается" и здравый смысл.

Презумпция невиновности…

Проблема в том, что в подобной политической системе реальное расследование убийств противников власти или неудобных ей людей принципиально невозможно. Независимо от того, замешана в реальности власть или нет.

Как только следствие сталкивается с таким убийством, у него немедленно возникает мысль – не ведут ли нити "наверх"? А как только эта мысль возникает, тут же появляется и вторая – "эту версию не только нельзя разрабатывать, но даже думать о ней". А если одна из версий исключается с порога, расследование уже перестает быть расследованием. Именно поэтому ни одно из многочисленных дел об убийствах противников власти так и не было доведено до убедительного конца.

И этот механизм действует во всех странах с политической системой такого типа. Яркий пример – недавние убийства двух противников президента Казахстана Назарбаева, бывшего мэра Алма-Аты Заманбека Нуркадилова и бывшего посла в России Алтынбека Сарсенбаева. Нуркадилов найден дома с двумя пулями в сердце и одной в голове. Заключение следствия – "самоубийство". Сарсенбаев найден застреленным в урочище под Алма-Атой вместе с двумя тоже застреленными охранниками. Первая версия следствия – "несчастный случай на охоте". Потом, после грандиозного скандала, был найден человек, который якобы питал личную ненависть к Сарсенбаеву и нанял для убийства бойцов отряда "Арыстан" (казахстанская "Альфа"). Очевидно, что следователи сразу же подумали на Назарбаева или кого-то из "семьи", пришли в ужас и стали стараться поскорее закрыть дело. Возможно, Назарбаев и его "семья" действительно ни при чем. Но сама мысль, что она может быть "при чем", парализовала следствие.

Таким же образом ведут себя и подконтрольные власти СМИ. Первая и естественная мысль журналистов, аналитиков, экспертов – мысль о причастности власти. И тут же они начинают соревноваться друг с другом в выдвижении версий, кто мог это сделать кроме власти. Если версии дурацкие, ничего страшного. Главное, показать свою преданность.

...и презумпция виновности

Но к чему ведет такая реакция? Если тебя еще не обвиняют, а ты уже истерически кричишь, что против тебя устроен заговор, и обвиняешь всех вокруг, ты сам переводишь себя в разряд главных подозреваемых.

Неизвестно, раскроют ли английские сыщики убийство Литвиненко. Но наша реакция на ход следствия ведет к тому, что в западном общественном мнении "фээсбэшная" версия выглядит уже как бы доказанной.

И подобный процесс происходит не только в общественном мнении Запада. Невозможность раскрытия "резонансных" преступлений и инстинктивно-истерическая реакция на саму идею, что в них может быть замешана власть, ведет к тому, что в сознании многих россиян возникает своего рода "презумпция виновности власти". Как в нашей политической системе все отчетливее проступают советские черты, так и неконформистское сознание у нас все больше приобретает болезненные черты, характерные для сознания советского диссидентства.

В рунете уже возмущаются "трусостью и приспособленчеством" Гайдара, публично усомнившегося, что отравить его пытались по приказу Кремля. А у тех, кто гонит от себя мысль о виновности власти, эта мысль все равно присутствует где-то в подсознании.

Однако такие подавленные мысли рано или поздно выходят наружу и превращаются в непререкаемые истины. Неизбежно наступит момент, когда виновность нынешней власти во всех многочисленных нераскрытых убийствах станет чуть ли не всеобщим убеждением. А человек, высказавший сомнение в том, что, например, Литвиненко был убит по приказу Кремля, будет вызывать к себе такое же отношение, какое сейчас вызывает человек, сомневающийся, что Сталин убил Кирова, или утверждающий, что некоторые из принудительно лечившихся диссидентов могли быть действительно шизофрениками: то ли хочет казаться оригинальным, то ли обелить злодеев.

Сегодня именно усилиями самого Кремля и послушных ему политиков, прокуроров и журналистов создается гротескная картина путинской власти, которой рано или поздно суждено стать общепринятой и лечь в основу кинофильмов и телесериалов – голливудских и мосфильмовских. В этой картине будет много преувеличений и того, что не доказано, но приобрело статус самоочевидного. И это будет расплата власти за ее безальтернативность, неподсудность и "презумпцию невиновности". Такая "презумпция невиновности" обязательно превращается в "презумпцию виновности", а "неподсудная" власть раньше или позже осуждается без суда и следствия.