Между восторгом и Западом

В начале 70-х годов вождь Северной Кореи Ким Ир Сен решил ознакомить Запад с идеями чучхе. Валюты у Пхеньяна тогда было много. И самые авторитетные газеты типа “Вашингтон пост” и “Нью-Йорк таймс” с радостью заполняли свои рекламные полосы “простынями” сочинений вождя. Сегодняшние судорожные попытки Кремля улучшить имидж России за границей чем-то напоминают тот провалившийся северокорейский проект. Усилий и денег тратится все больше, а КПД стремится к нулю.

Чума во время пира

На седьмом году правления Путина наши золотовалютные резервы достигли абсолютного исторического максимума. А положительное отношение к России окружающего мира, напротив, упало до самых низких отметок за последние 15 лет.

После своей первой встречи с ВВП в 2001 году Джордж Буш говорил о Путине исключительно в лирических тонах: “Я заглянул ему в душу”. Сегодня высказывания Буша на эту же тему звучат предельно двусмысленно: “Я еще не до конца разочаровался в России”. В вашингтонских властных кулуарах еще осталась “партия дружбы с Москвой”: спецпомощник президента по России Том Грэм и его начальник, помощник Буша по нацбезопасности Стивен Хэдли. Но среди коллег эта парочка все больше приобретает репутацию “вашингтонских мечтателей”. Даже такой видный спец по России и умеренный политик, как госсекретарь Кондолиза Райс, все больше склоняется к поддержке сторонников “жесткой линии” во главе со своим замом Дэном Фридом.

Вне администрации все для нас обстоит еще хуже. Журнал “Тайм” недавно обозвал кандидата в президенты 2008 года, сенатора-республиканца Джона Маккейна “идеальным политическим флюгером”. И что же говорит о нас этот “мистер флюгер”? Что Россию надо немедленно вышвырнуть из “Большой восьмерки”!

Лондон чуть ли не самый “русский” город из всех западных столиц. “Наших” здесь чуть ли не 400 тысяч. И отношение к ним местных на личном уровне более чем нормальное. Но Россию как государство здесь оценивают совсем по-другому. “Реальная Россия кардинально отличается от той страны, которую описывают британские СМИ, — считает руководитель Российского экономического форума в Лондоне Сергей Колушев. — Сейчас журналисты используют почти исключительно черную краску. За без малого два десятилетия моей жизни в Лондоне никогда еще проблемы с имиджем страны не были столь серьезными”. А ведь во многих европейских государствах ситуация с имиджем России даже хуже, чем в Британии!

Конечно, плохое отношение к нам на Западе можно списать на историческую враждебность. Но как тогда быть с СНГ? В конце марта грузинская газета “Квирис палитра” опросила 700 человек в разных районах страны: какое государство вы считаете наиболее враждебным? 94,4% ответили: Россию.

Ну ладно, бог с ней, с Грузией, где антикремлевская риторика уже давно стала любимым занятием местных политиков. Не будем говорить и про страны Балтии и Молдавию с ее приднестровской проблемой. Возьмем Украину и любимца Кремля Виктора Януковича. Неудачливый кандидат в президенты не отказался от лозунгов вроде придания русскому языку статуса государственного. Но в его речах все чаще можно встретить критику в адрес Москвы и заверения в приверженности Украины евроатлантическому выбору.

Из всех важных для нас регионов престиж России более или менее высок лишь в Беларуси да в странах Центральной Азии. Но и там местная публика обязательно обрушивает на любого заезжего московского гостя шквал вопросов: почему великая Россия ведет себя так странно? Что мы ей сделали?

Это, конечно, не санитарный кордон из старых учебников истории. Но с каждым месяцем стена непонимания, отделяющая Россию от соседей, становится все выше и тверже. А ведь, казалось бы, наша власть не жалеет усилий, пытаясь создать привлекательный имидж России за границей. Организация англоязычного телеканала Russia Today. Наем лоббистов за рубежом. Вступление в прямой диалог с критиками на разных международных форумах.

Но все почему-то получается по закону падающего бутерброда. Канал Russia Today острословы из коридоров власти окрестили “ТВ в никуда”. В мировом информационном пространстве он пока почти не заметен. Попытка спокойно поговорить с западниками на каком-нибудь мероприятии, по словам видного российского внешнеполитического чиновника, превращается “в вопли через мегафон с обеих сторон”. По оценке этого человека, “у наших “говорящих голов” три проблемы: они не умеют говорить, им нечего сказать, они не верят в то, что должны сказать”.

И уж совсем к карикатурным результатам приводят наши попытки создать пророссийское лобби, скажем, в США. Обычно это выливается в то, что с подачи Павловского бывшего советского диссидента Эдуарда Лозанского просят написать пару статей в малочитаемые местные издания. Или наша власть вновь прибегает к услугам известного американского кремленолога Дмитрия Саймса. В отличие от Лозанского, Саймс — человек в Вашингтоне довольно авторитетный. Но его компрометирует малопонятная для прочих американских экспертов по России горячая дружба с Дмитрием Рогозиным.

Почему куда ни кинь, везде клин? Близкие к Кремлю политологи вроде Сергея Маркова считают, что вся проблема в недостаточности выделяемых российским государством средств. Но, скорее всего, корень зла в другом. Для того чтобы что-то убедительно сказать, надо твердо знать, что именно ты хочешь сказать. А у нас с этим по-прежнему проблемы. Взять, например, нашу политику в СНГ.

Цена эмоций

Когда речь идет о бизнес-интересах конкретных политиков и окологосударственных корпораций, наша власть часто демонстрирует в СНГ запредельный прагматизм. Критики уже который год бичуют построенную по принципу “газ в обмен на соотечественников” российскую политику по отношению к Туркмении. Но воз и ныне там. В благодарность за поставки голубого топлива по льготным ценам Ниязову позволяют делать с местными русскими все, что ему заблагорассудится. Однако когда речь идет о менее приземленных вещах, наш курс в СНГ по-прежнему строится на эмоциях и нежелании смотреть в лицо реальности.

В эру Брежнева, чтобы получить помощь от СССР, любому африканскому диктатору было достаточно заявить: “Мы строим социализм!” Сейчас в Москве африканским лидерам, кроме списания долгов, мало что светит. Но еще полтора года назад президенты СНГ могли манипулировать Москвой с помощью одной фразы: “Мы строим единое экономическое пространство!” Особых успехов на этом поприще достиг, например, глава Украины Леонид Кучма. “Несколько лет назад я впервые встретился с Кучмой один на один, — разоткровенничался с “МК” важный чиновник в Москве. — Глядя мне в глаза, он сказал: “Я понимаю, что в Евросоюзе нас никто не ждет! Мы должны быть вместе!” У меня, естественно, умиление. Но вечером того же дня я вдруг вижу официальное заявление Кучмы, где все сказано с точностью до наоборот”.

Можно долго ругать нашу “доверчивость” и “злокозненность” ведущих себя так же, как Кучма, лидеров СНГ. А можно поставить вопрос по-другому: почему боссы бывших братских республик должны вести себя иначе? “Американская мечта понятна: нищий эмигрант приезжает в Нью-Йорк, десять лет вкалывает, а затем становится миллионером, — сказал мне видный член внешнеполитической команды ВВП. — С европейской мечтой тоже все просто: права человека, высокий уровень жизни, обеспеченная старость. А вот что такое русская мечта? Баня, водка, лосось? Но ведь лосось в России уже давно в основном норвежский. Водка в своей массе паленая. А самая популярная в мире баня — финская!”

Увы, но спорить с тем, что “российская идея” до сих пор не сформулирована, нельзя. Сейчас внутри страны национальной идеей пытаются сделать ностальгию по СССР. Но годится ли этот лозунг для внешнего потребления? Предположим, во времена существования Союза большинство украинцев действительно поддерживали его сохранение. Но ведь Союза давно нет.

Пухнущая от нефтяных супердоходов Россия может в течение некоторого времени пытаться строить свою политику на тоске по ушедшей исторической эпохе. Но для большинства других республик СНГ это непозволительная роскошь. “Украина разворачивается не в сторону Запада, а в сторону своих национальных интересов, — ставит жесткий диагноз уже упоминавшийся бывший собеседник Кучмы из Москвы. — Это данность, которую нам следует принять”.

Но в Кремле, похоже, сделали несколько другой вывод: если не действует пряник, то как насчет кнута? К несчастью, пытаясь исправить свои старые ошибки, мы делаем новые. Как заметил уже упоминавшийся член путинской внешнеполитической команды, “сейчас наша политика в СНГ строится на ультиматумах — либо по-нашему, либо никак. Хотя реальных экономических возможностей для давления у нас все меньше и меньше. А наша политическая привлекательность как минимум не очевидна”.

“Американцы, по сути, говорят странам СНГ: вы в дерьме, но благодаря нам скоро будете в шоколаде, — считает известный политолог Станислав Белковский. — А вот российский мессидж звучит по-другому: вы в дерьме и там останетесь!”

Особо явно это проявилось во время недавней газовой войны с Киевом. “Ущерб для репутации России на Украине от этой схватки колоссален, — объясняет свою мысль Станислав Белковский. — Всем местным политикам пришлось определяться — ты за Россию или за Украину? В результате по отношению к нашей стране украинская элита сейчас настроена почти тотально негативно. Разница лишь в оттенках. Например, некогда считавшаяся “промосковской” элита юга и востока считает, что Россия проиграла все что можно”.

И действительно, из всех политических сил жовто-блакитной республики к безусловным сторонникам Москвы сейчас можно отнести лишь партию Натальи Витренко. Но, несмотря на все усилия обслуживавшей ее конторы Глеба Павловского, на последних парламентских выборах эта партия не смогла преодолеть даже трехпроцентный барьер!

Супердержава или придаток?

Энергетическая сверхдержава — после долгих мучений околокремлевские политтехнологи наконец придумали красивую формулу, описывающую нынешнее состояние России. Но что реально скрывается за этими двумя словами? Не являются ли они синонимом другого понятия — сырьевой придаток?

Именно в этом и заключается основная причина наших внешнеполитических неудач и вызванных ими проблем с имиджем. “Не имея для этого никаких ресурсов, мы вновь заявляем: мы великие! С нами считаются! Увы, но такая риторика работает только на внутреннем рынке! По-настоящему с нами будут считаться лишь тогда, когда наша экономика будет равняться хотя бы одной пятой американской!” — сказал мне Юрий Кобаладзе.

К несчастью, этот печальный диагноз весьма близок к действительности. Путин недавно призвал всех перестать дремать под “нефтяным одеялом”. Но это именно то, что происходит в данный момент. Вся пропагандистская шумиха по поводу “энергетической сверхдержавы” — это фактическое признание обреченности России на сырьевой статус. Сейчас официальные СМИ много говорят, правда, еще и о наших успехах на мировом рынке вооружений. Но, по оценкам экспертов, уже к 2008—2010 годам экспортный потенциал нашего ВПК может резко пойти на спад. Нельзя же вечно использовать “дойную корову” еще советского образца, почти ничего не вкладывая в “овес”!

Оплакивать нашу неспособность затормозить процесс потери Россией ее геополитического влияния можно бесконечно долго. Но это абсолютно бесполезное занятие. Гораздо важнее четко понять, куда мы идем. Тогда можно будет выработать политический курс, пригодный для реального мира, а не для мира иллюзий.