Мария Голубкина: «У нас вся страна беспрерывно ноет — поэтому мы так и живем»

Актриса рассказала, зачем придумали феминизм.

С Марией Голубкиной мы встретились в ее просторном загородном доме, фасад которого украшен изображениями скачущих коней, — дань увлечению Маши конным спортом, которым она профессионально занимается с одиннадцати лет. Это уютный, теплый дом, где Маша живет с детьми, кошкой и лабрадором по имени Лаки.

— Про вас говорят, что вы очень упрямый человек. Если вы чего-то не хотите, то ни уговорить, ни купить, ни тем более заставить вас невозможно.

— Ну так это нормально для любого человека, разве нет? Пусть твое «да» будет «да», а твое «нет» будет «нет». Уговаривать меня не надо, уговоры — это, как правило, манипуляция, шантаж, а вот это я очень не люблю.

Наверное, кто-то может назвать меня упрямой. Но все знают, что если уж я сказала «да», то это железно, без условий и исключений.

С папой Андреем Мироновым

С мамой Ларисой Голубкиной

— Вы быстро принимаете решения?

— Смотря какие. Серьезные жизненные решения быстро принимать нельзя. А в трудных обстоятельствах, когда надо спасать свою жизнь, — очень быстро.

— Существует миф о лошадях, что они какие-то особенно восприимчивые существа, которые всё понимают и чуть ли мысли не читают.

— Нет, лошади не читают мысли. Лошади вообще не совсем то, что большинство людей о них думает. Они не так примитивны и не так гениальны, как о них говорят.

На протяжении пяти тысяч лет лошадь была непосредственным спутником человека, потому что другого транспорта просто не было. Ситуация изменилась не так уж давно — после Великой Отечественной войны. И вот уже о лошадях говорят как о каких-то единорогах.

— В России есть еще один транспорт, который тащит на себе всё: дом, детей, заработки… Называется женщина.

— Ну, кто везет, на том и едут. (Улыбается.)

— Вы везете?

— У меня любимая работа, красивый дом, симпатичные дети. Я всего этого хотела, и сказать, что я, надрываясь, волоку всё это на себе, нельзя. В конце концов, если бы я не хотела, то жила бы как-то иначе.

Всё, что я делаю в жизни, я делаю для себя. Другой вопрос, что ответственности у мужчин, которых я бы мужчинами не назвала, не так много. Но это такое поколение, ничего не поделаешь.

Люди, которым по 50–60, — это вообще «давай до свиданья». Именно этому поколению мы обязаны ситуацией в стране.

У меня большая надежда на тех, кому сейчас двадцать. Я думаю, что у них всё будет по-другому.

Cпрашиваю иногда нынешних двадцатилетних, чего они ждут от жизни, к чему стремятся. Как, например, нынешние девушки представляют свое будущее. Никто из них не хочет замуж. Некоторые считают, что это плохо: «А мне и так отлично!»

Годам к тридцати они станут самостоятельными личностями, научатся работать и зарабатывать. И мужчины вынуждены будут подтянуться, потому что такой женщиной не покомандуешь. Они будут на равных, и это прекрасно. Ведь женщина, которая «везет», находится в зависимом, часто просто безвыходном положении. Но c другой стороны, кто в этом виноват? Кто поставил ее в такие обстоятельства?

— Жизнь, например. Восемнадцать лет. Нечаянный ребенок. Ни образования, ни работы…

— Нечаянно такие вещи не случаются. Девушки прекрасно знают, откуда берутся дети. Вот насчет ответственности за свои действия они не так осведомлены. Им почему-то кажется, что мужчина станет решать все их проблемы.

А фокус в том, что люди уже давно не делятся по половому признаку. Ну по крайней мере, я не делю. Есть люди. Есть общечеловеческие качества. Мы, в конце концов, одинаково платим налоги.

Поэтому историю про мужчин и женщин пора заканчивать. Мужчина и женщина мы только в постели. А вот в том, что происходит дальше, мы равны.

Ждать, что кто-то придет и позаботится о тебе только потому, что ты женщина, — глупо. Так же глупо, как стучать кулаком по столу и отдавать приказы только потому, что ты мужчина.

— В актерской профессии эта теория тоже работает?

— Конечно.

— Но мужчины и в шестьдесят могут играть героев-любовников. Или, по крайней мере, так себя позиционировать.

— А что мешает женщине позиционировать себя так же? Вот Пугачева — чем не герой-любовник? Ведет себя, как хочет, и в этом секрет ее популярности.

Неважно, сколько тебе лет. Неважно по большому счету даже то, как ты выглядишь. Потому что секс — это вообще не вопрос внешности. Не надо быть красивой, чтобы заниматься хорошим сексом.

— То есть проблемы возраста для вас, как для актрисы, не существует.

— Какая тут может быть проблема? Играй роли по возрасту, и всё у тебя будет хорошо. В каждом возрасте есть прекрасные роли. Мы ведь играем людей, а не молодую кожу.

Культ молодости убивает актерское мастерство. Потому что я буду думать о том, как я выгляжу и как бы мне скрыть морщины… А личность как же?

— Маша, вы рассуждаете как феминистка.

— Это не феминизм, это здравый смысл и совесть. Феминизм придумали в начале XX века — знаете для чего? Чтобы получить еще одного налогоплательщика. Они его получили.

Но теперь, когда мы платим налоги, мы не можем больше жить в патриархальном обществе. Давайте будем последовательны. Раз мы имеем те же обязанности, что и мужчины, дайте нам те же права.

Мой товарищ, живущий в Израиле, говорит: «Я не могу сказать своей жене «Иди и сделай то-то и то-то», потому что она мне ответит: «С какой стати ты мне указываешь? Я тоже служила в армии».

В конном спорте нет разницы между мужчиной и женщиной, мы соревнуемся на равных. В театре на сцене мы все работаем одинаково.

Конечно, когда у нас роман, мы на время возвращаемся к своим исконным ролям. Но даже и тут любовь — это не когда пришел мужик, треснул кулаком по столу: «Я приказываю». А когда он сказал: «Киска моя, рыбка, птичка» — взял на ручки и понес. Вот тогда я женщина. Я же говорю: хватит уже этих «мужчина-женщина» в жизни, давайте оставим их для постели.

— И для романтических путешествий.

— Был у меня случай с подругой-гримершей. Она со мной работала, а я ей задолжала. И вот в какой-то момент я ей предложила: Маш, хочешь, я тебе не деньгами отдам, а поехали лучше со мной в Одессу. Я буду платить за всё: за гостиницу, еду, машину.

Мы приехали туда, жили-ели-гуляли. И вдруг я задумалась: а если бы сейчас каждая из нас была с мужчиной?

Ведь мужчина же ничего в такой ситуации не тратит! Всё только на себя! Машина, бензин — он сам и едет. Номер — так он в нем живет. В ресторане — ну что мы там съели с нашими вечными диетами.

В общем, мужчина получает общество молодой симпатичной женщины, он диктует, он хозяин ситуации, потому что «платит». Понимаете? Я не феминистка. Я за честность.

— Вы детей воспитываете такими же независимыми?

— Ну разумеется. Я уважаю их как личностей и уважаю их решения. Обсуждаю с ними их проблемы. Высказываю свое мнение, но никогда не давлю. Не хочешь ходить на скрипку — не ходи. Сформулируй четко и ясно, почему нет, и я отстану. Просто «не хочу» не работает. Обоснуй.

С сыном Ваней и дочкой Настей, 2009 год

С Настей на Московском кинофестивале, 2012 год

— Вас так же растили?

— По большому счету да. Никакого насилия никто не применял.

— А когда случалась неудача, можно было прийти к маме и пожаловаться?

— Пока никаких серьезных неудач я что-то не припоминаю. Ничего неожиданного. Когда я во что-то ввязывалась, результат мне, как правило, был более-менее понятен. Я знала, куда я лезу и что я за это получу. И жаловаться, получив вполне предсказуемые события, было как-то глупо.

Жаловаться вообще неконструктивно. Если человек говорит «Мне плохо», я сразу спрашиваю, что надо сделать, чтобы стало хорошо. Если помочь ничем нельзя, если ты просто поныть – сиди и молчи.

— Девочки любят поныть…

— Да я смотрю, сейчас мужики побольше ноют. Нытье – это тупиковый путь. У нас вся страна беспрерывно жалуется и ноет. Поэтому мы живем так, как живем.

— Что вы думаете о происходящем в стране?

— А у нас что-то происходит? По-моему, у нас ничего не происходит.

Знаете, иногда, когда всё плохо, нужно дойти до дна, до самого узкого места, там оттолкнуться и медленно всплывать. Что касается лично меня, я только могу жить, работать и делать то, что должна, и что говорит мне моя совесть.

— А есть ли кто-то, с кем вы можете почувствовать себя маленькой девочкой?

— Ну не то, чтобы прямо маленькой девочкой, скорее хрупкой наивной барышней. Да, есть такой человек. Как раз из тех, кто «взял на ручки и понёс». Я не то, чтобы за этим человеком прячусь – от жизни всё равно не спрячешься. Но, скажем так, отпускаю себя.