Кузнецов: «Режим признает, что политический кризис будет длиться еще долго»

—  Председатель КГБ на встрече с рабочими сказал очень много и очень мало, что, в принципе, для человека из спецслужб совершенно естественно, — пишет Петр Кузнецов.  — У него много недоговорок, много киваний в сторону Запада — это нормально, это то, к чему мы уже привыкли.

Но, вместе с тем, много моментов, где он явно уходит от обозначений, чьи именно «кукловоды» орудуют в Беларуси и одно, достаточно знаковое, откровение. А именно — момент, где он говорит о том, что за Бабарико стоят именно россияне и обещает, что на суде все будет гласно.

«Кукловодов российских вы увидите, товарищ Бабарико пойдет в суд, все это будет гласно и открыто», — цитирую по «Нашей Ниве».

Цытата дня. Церцель патлумачыў віну забітага Тарайкоўскага — «нахабна стаяў перад АМАПам»

Мы помним, что всю свою предвыборную кампанию Лукашенко провел, виртуально и на уровне риторики «воюя» с Россией, резко сменив месседж лишь когда совсем приперло уличными протестами и пришлось договариваться с Путиным насчет «силового резерва».

И вот, кстати, насчет резерва. Как раз появилась новость о том, что между МВД и Росгвардией РФ подписано соглашение о сотрудничестве. Там много ерунды, типа «санаторно-курортного лечения», но много и важного, среди прочего — сотрудничество в области «охраны общественного порядка» и административных зданий.

19 ноября, когда было подписано соглашение, они создали нормативную базу для того, что хотели и были готовы сделать в августе — ввести на территорию Беларуси российских силовиков для подавления народных выступлений. Теперь это можно делать на основании подписанного и опубликованного договора.

Получается интересная конфигурация. Белорусская власть видит в РФ, по сути, противника, потому что продолжает утверждать, что за оппозиционными кандидатами (как минимум, за некоторыми), стоит Москва. И, в то же время, готова впустить на свою территорию российских же силовиков для борьбы с белорусскими гражданами.

Это не война «на два фронта», это — состояние беспомощности и принятие пассивной роли в противостоянии с РФ, если такое на самом деле имеет место быть (а, судя по всему, как минимум в головах минского руководства оно существует). Это — сдача части независимости в обмен на гарантии силовой защиты от народного гнева и народной расправы.

Это как бы консенсус между диктаторскими режимами в том, что оба они ведут политическую борьбу всеми возможными инструментами, но с народами они готовы бороться силовыми методами и вместе, вне зависимости от того, что в реальности происходит или может происходить между ними. И в этом консенсусе Минск — слабая сторона, потому что для него такие договоренности — последний рубеж.

Там видят в Кремле противника, который действует мягкой силой в виде политических интриг, ничего, кроме судебной системы не могут этому противопоставить и надеются лишь на то, что в конечном итоге волею и при помощи Кремля смогут не допустить своего смещения и, как следствие — выиграют время, чтобы торговаться, юлить, маневрировать...

Очень слабая позиция. Что-то вроде того, как жертва изнасилования просила бы у насильника помощи с абортом.

И самое главное что из этой позиции видно, как, к слову, и из многих других высказываний главы КГБ, это то, что режим, даже в большей, чем протестующие, степени, осознает и признает, что политический кризис, главный риск которого для них — потеря власти, будет длиться еще долго и развиваться в самых разных вариациях и качествах.

5 главных выводов из выступления председателя КГБ на «Азоте»