«Коллектив на очень тонкой грани». Коллеги — о враче, подозреваемом в разглашении медтайны

Уже пятые сутки Артем Сорокин — врач-анестезиолог больницы скорой медицинской помощи — находится в СИЗО. Его задержали 19 ноября: Генпрокуратура подозревает врача в разглашении медицинской тайны — якобы он распространил информацию, что в крови Романа Бондаренко не было обнаружено этанола, пишет TUT.BY.

Причем это, по версии ведомства, «недостоверные сведения». Дома Артема ждут трое детей и жена, на работе — сотни пациентов и коллеги, которые рассказали о том, какой он человек, врач и друг.

Артем Сорокин. Фото с личной страницы в Facebook

В каких сложных операциях участвовал как анестезиолог? «Во всех»

О том, что Артема Сорокина задержали, его коллеги узнали из новостей. Перед этим они долго звонили ему на телефон: смена у Артема закончилась около 16 часов, он переоделся, куда-то выскочил в верхней одежде, оставив свои вещи в ординаторской, — и пропал.

Спустя полтора часа тишины, в прямом смысле как гром среди ясного неба, грянула новость о задержании, которая ошарашила всех.

— Мы все на эмоциях, — говорит медсестра, которая в последнее время часто работала с Артемом Сорокиным в операционной. — Переживаем за него сильно. И ждем, когда Артема Александровича наконец отпустят. Такие люди не должны находиться в СИЗО.

В больнице скорой медицинской помощи Артем Сорокин работает с 2013 года. Был период, когда он переходил на постоянную работу в ЦРБ Марьиной Горки и Червеня, но БСМП не бросал: всегда брал дежурства.

— Это человек, который в любой ситуации придет на помощь, поможет, подскажет. У него действительно очень большой опыт работы. Таких врачей в нашей больнице — единицы, — рассказывает его коллега-анестезиолог. — Когда ты работаешь «на районе» чуть ли не единственным анестезиологом-реаниматологом, это колоссальный опыт. В своей практике он сталкивался со всем. Реально со всем. К нему всегда можно обратиться за советом, и ответ Артема обязательно будет очень компетентным и основательным.

24 ноября медики БСМП устроили акцию солидарности с задержанным коллегой. Источник фото: motolkohelp

На вопрос, во время каких сложных операций Артем был анестезиологом, его коллеги наперебой отвечают: «Во всех».

— Расслаивающаяся аневризма аорты, тяжелая ЧМТ, тяжелые сочетанные травмы при падении с высоты, сложные переломы при ДТП, — перечисляют врачи. — Да и Бондаренко, которому Артем оказывал анестезиологическое пособие, был далеко не простым пациентом. Чтобы об этом судить, не нужно было видеть его вживую — достаточно просто посмотреть медкарту и протокол операции, описанный хирургами. Так вот, Артем справился: после операции передал человека в реанимацию живым, пациент прожил после этого более 15 часов.

«Артем — это человек с исключительными личностными качествами, жизненными идеалами и принципами»

В голосе врачей-анестезиологов, с которыми мы общаемся, звучит подавленность. Для них Артем не просто коллега, он — друг, с которым они работали бок о бок и переживали множество сложных, даже критических моментов.

— Артем очень профессионален. Он врач с высшей категорией, который может работать и в хирургии, и в педиатрии, и в нейрохирургии, и в травматологии — везде. Он универсальный анестезиолог.

— Кроме этого, Артем — это человек с исключительными личностными качествами, жизненными идеалами и принципами. Думаю, ни один сотрудник этой больницы не скажет о нем плохо, не вспомнит ни одной негативной ситуации, связанной с ним, потому что их попросту нет.

Хотя, вы сами понимаете, рабочие моменты бывают разными. Но с Артемом никогда не случалось ни споров, ни недопониманий. Он очень коммуникабельный, благодаря своему чувству юмора, профессионализму, порядочности умеет найти общий язык со всеми. Вряд ли кто-то вспомнит, чтобы Сорокин с кем-то ругался или плохо говорил о ком-то. Настолько он интеллигентный.

По словам коллег, особый талант Артема Сорокина — его умение общаться с пациентами, которое позволяет побороть страх перед анестезией.

— Это просто дар какой-то. Бывает, заходишь в операционную, где он делает анестезию пациенту, которому нужно заблокировать только ноги или одну руку. Видишь, что человек напряжен, волнуется, но Артем с ним какие-то машины обсуждает, про космос рассказывает. И пациент расслабляется, уже и не так страшно.

«Чтобы обеспечить семью, работая врачом, нужно пахать. И Артем пахал. Но никто не видел его потухшим или уставшим»

Рабочий день в отделении анестезиологии начинается в 8.30. До 19 ноября обычный день для задержанного врача начинался за пару часов до этого: он вставал как можно раньше, чтобы помочь жене с детьми, собирался на работу, садился на электричку и ехал из Марьиной Горки в Минск.

В ординаторскую, вспоминают коллеги, Артем приходил одним из первых. Желал доброго утра, рассказывал о детях, о том, что нового прочел или посмотрел, пока ехал в электричке.

— Артем — семьянин, на которого смотришь с восхищением, — говорит врач-анестезиолог. — У него трое детей, прекрасная жена. Каждое утро он приходил в ординаторскую раньше всех, часто рассказывал о детях, показывал видео, что они придумали, куда вместе ходили. Артем полностью погружен в семью. Кстати, он вкусно готовит, постоянно приносил нам хлеб, который пек сам.

При всем этом он очень много работает — на две ставки, то есть каждый будний день с 8.30 до 16.00, плюс 8−9 дежурств в месяц. По сути, это две полноценные работы. Насколько мы знаем, жена Артема недавно вышла на работу после отпуска по уходу за ребенком, основная финансовая нагрузка лежала на Артеме.

Чтобы обеспечить семью, работая врачом, нужно пахать. И Артем пахал. Но я никогда не видела его потухшим или уставшим. Этот человек всегда на позитиве, с доброй энергией. Иногда думаешь: неужели так бывает? Но смотришь на Артема и понимаешь: да, бывает.

Одно из главных увлечений Артема — фотография. Самыми трогательными, рассказывает коллеги, у него всегда получались снимки детей. Кроме этого, недалеко от Марьиной Горки их коллега строил собственный дом, все основные работы он делал сам, своими руками — от возведения стен до укладывания плитки.

— Когда Артем чем-то увлекается, то погружается в процесс с головой, будет разбираться от начала и до конца, а потом еще и других образовывать. Он делает все с большой любовью и отдачей — в работе, общении с коллегами и пациентами, в семье. Это всегда чувствуется. При этом он никогда не жаловался, как ему надоело ездить или он устал. Таких слов от него никогда не услышишь. Нет, он со своим рюкзаком всегда на подъеме.

Коллеги показывают фото, как они провели последнюю новогоднюю ночь. На нем — Артем, который стоит над пациентом после ДТП, чье лицо залито кровью, и спокойно делает свою работу.

— Он работает перманентно спокойно, у него нет эмоциональных всплесков, паники, истерики или чего-то. Любая операция у него — как показательное образцовое выступление.

Такого мнения придерживаются не только самые близкие коллеги, но и те хирурги, травматологи и другие специалисты, которые работают вместе с Артемом Сорокиным в одной операционной.

— Со всеми анестезиологами я знакомлюсь одинаково: начинаю кричать на них в операционной, — смеется хирург, который часто работает с Артемом Сорокиным. — Оценивать работу друг друга мы можем по тому, как проходит операция, насколько тихо и спокойно в операционной, комфортно друг с другом. В отличие от меня, Артем абсолютно невозмутимый. С ним всегда приятно работать, надеюсь, очень скоро мы продолжим это делать.

— Как в принципе вы, хирург, оцениваете мастерство анестезиолога?

— По его незаметности. С моей точки зрения, анестезиолог — это человек, который всем управляет в операционной, но его не видно. Артем из числа таких специалистов. За пределами работы мы общались мало: у них, анестезиологов, большое отделение, у нас, хирургов, тоже, собраться в нерабочее время не получается. Но мы это обязательно исправим, когда Артем вернется.

«На мой взгляд, сейчас весь коллектив БСМП находится на очень тонкой грани»

— Без анестезиологов мы ничего не можем сделать, — говорит хирург, который также часто проводил операции вместе с Артемом Сорокиным. — На сегодня анестезиологи-реаниматологи — это уникальнейшие специалисты, которые даже без подтверждения диплома могут уехать во многие страны Европы и Персидского залива.

Один из таких специалистов — без доказанной вины — находится в СИЗО.

Артем — отец троих детей, своими руками он строит дом, потому что на зарплату врача нанять нормальных работников нельзя. Сейчас у семьи забрали основного кормильца. И неизвестно, сколько это все продлится.

Артем прекрасный человек, очень добрый, веселый и позитивный. Мы не были с ним близкими друзьями, но мы очень хорошие коллеги. С нашими анестезиологами всегда приятно работать. И, конечно, когда такого специалиста, врача с высшей категорией и сумасшедшим опытом вот так выдирают, особенно в пандемию… Это парадокс.

Говорить об этом без эмоций сложно. На мой взгляд, сейчас весь коллектив БСМП находится на очень тонкой грани. Мы понимаем, что абсолютно любой может оказаться в этой ситуации. Лишь бы повод нашелся.

Как себя вести, что предпринять, чтобы это не пересекалось с нашими этическими и моральными принципами, — непонятно.

Ведь от наших действий в первую очередь могут пострадать наши пациенты, а мы этого не хотим. Но в то же время мириться с тем, что нашего друга, коллегу вот таким наглейшим образом задерживают и обвиняют в действиях, которые принципиально не противоречат закону, мы не можем.

Сейчас прокуратура выясняет, был пьян Роман Бондаренко или нет. А что, пьяных можно убивать? У нас введен строжайший сухой закон, который был нарушен? Нет, просто таким образом порочат имя светлого человека.

Мне в этой ситуации очень больно за родителей Романа, когда они теряют единственного сына, теряют его абсолютно на пустом месте — и его еще пытаются облить грязью.

Причем весь коллектив БСМП знает, что в результатах этанол был по нулям. Однозначно. Данные из базы недавно изъяли, но это известно всем. И привлекать за «разглашение медицинской тайны» к уголовной ответственности, когда мама парня выложила копию анализа и разрешила доступ к данным, — это, на мой взгляд, чересчур.

Если продолжать говорить об Артеме, то это специалист, который может ввести наркоз или любой другой вид анестезии пациентам любого возраста. И ребенку, которому год-полтора, и очень взрослому человеку. Артем умеет все.

Здесь больше нечего комментировать. В принципе наши анестезиологи — это специалисты мирового уровня, которые при своем желании — а возможность у них есть — могут уехать в абсолютно любую страну мира.

Но Артем об этом даже не задумывался. Он хочет жить и работать здесь. Но как сейчас жить в родной стране, непонятно.

Коллеги-анестезиологи с этим мнением соглашаются.

— Когда ты не можешь ничего изменить, не можешь это остановить, руки опускаются. С августа мы видим результаты насилия, того, что не должно происходить в принципе. Вот как можно с положительной стороны охарактеризовать насилие?

Здесь, в больнице, 9−11 августа весь персонал видел, что творилось. После того как людей начали выпускать с Окрестина, в день к нам обращалось по 150−170 человек. В сумме — около 600.

Эти люди уже были задержаны, они были безоружны. И что с ними сделали… И сегодня такие пациенты продолжают поступать. Травматологическое отделение иногда напоминает отделение милиции: там практически каждый день присутствуют конвоиры.

Нам не нужно говорить, что мы смотрим какие-то телеграм-каналы, которые ложную информацию распространяют. Мы все это видим своими глазами.