Кен Лоуч: «Империям надо повиниться»

«Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля 2006 года завоевал фильм британского мэтра Кена Лоуча The Wind that Shakes the Barley—российское прокатное название «Ветер, который качает вереск» (хотя, строго говоря, barley не вереск, а ячмень). С Кеном Лоучем побеседовал кинообозреватель Newsweek Юрий Гладильщиков.

— Когда вы брались за этот фильм, вы понимали, что он породит дискуссии?

— История всегда порождает дискуссии. То, что происходило 90 лет назад, до сих пор отдается эхом — не только в Ирландии и Великобритании, но и у вас в России. Современные события в Северной Ирландии невозможно по-настоящему понять без учета того, как именно этот конфликт возник, как Ирландия была расколота в 1920—1922 годах. Я уже дважды обращался к ирландской проблеме. Мой фильм HiddenAgenda о британской полиции в Северной Ирландии, стреляющей на поражение, вызвал в Канне 1990 года что-то наподобие скандала. Некоторые даже написали, что Ирландская республиканская армия захватила Каннский фестиваль. Теперь времена изменились. Черно-белое мышление уже не главенствует в мире. Но и сейчас, посмотрев «Ветер, который качает вереск», меня иногда спрашивают: вы что, симпатизируете террористам? Это странный вопрос: я не делал пропагандистский фильм и уверен, что его нельзя назвать антибританским. Он не о том, как британцы избивали ирландцев. Да, в фильме плохо показаны британские оккупационные войска и их местные союзники, но только потому, что они действительно вели себя так. Всякая оккупационная армия совершает жуткие вещи. Было бы странным изображать британскую оккупацию Ирландии идиллической. Но моей главной задачей было сделать фильм именно что полемический, предлагающий людям оценить ситуацию объективно, поверх национальных границ, интересов и обид. Я не считаю, что если ты гражданин определенного государства (в моем случае — британец), то понимать свою ответственность перед ним означает выслуживаться перед правительством.

— Не все зрители и читатели погружены в тонкости исторических конфликтов в других странах. Как вы сами определяете: в чем новизна вашей концепции?

— Всю вторую половину XX века все выглядело так, будто хорошая Британия спасает диких ирландцев от того, чтобы они не истребили друг друга. И страдает из-за своей миротворческой миссии от террористов из ИРА. Мы с моим постоянным сценаристом Полом Лаверти полемизируем с тем, что все действия Британской империи были направлены на Добро. Наш фильм — о политическом манипулировании, которое мы сейчас наблюдаем, например, в Ираке. Но главным образом — о том, чем завершается такое манипулирование для империй-манипуляторов. Оно завершается трагедией и для них тоже. Решить проблемы стран, которые они пытаются удержать под контролем, им не удается. А в ответ на свои действия они получают националистов-террористов. Мне кажется, что очередной британский премьер-министр должен извиниться перед народами за действия империи в прошлом: за резню, рабство, эксплуатацию людей в Африке и Индии, наконец, элементарно за то, что империя обогатилась за счет других стран.

— Джордж Буш смотрит ваш фильм, делает исторические выводы и радикально пересматривает свою политику в Ираке — вы себе это представляете?

— (Смеется.) Нет, конечно. Хотя мне кажется, что одна из важнейших идей фильма в том, что у Британии, если бы она того хотела, был шанс трансформировать Ирландию в мирное самостоятельное государство. Но момент был упущен. Потом подобная ситуация повторялась снова и снова—в разных странах. В Никарагуа, например. Вероятно, и в Чечне.

— Как режиссер, озабоченный социальными проблемами, вы в разное время много рассуждали о насилии и жестокости на экране. Но они есть и в вашем фильме.

— Это естественно: фильм не мог обойтись без эпизодов перестрелок, смертей, человеческого унижения. Важный смысловой момент в том, что главный герой считает своим долгом лично расстрелять близкого друга за слабину и предательство, а потом родной брат считает своим долгом лично командовать расстрелом этого самого главного героя. Но сцены убийств сняты у нас не так, как в голливудских боевиках. Я не показываю в своих фильмах, что происходит с человеческим телом, когда в него попадает пуля, и тому подобное. Гораздо сильнее нас с Полом Лаверти заботило то, как точнее изобразить прошлое. Понятно, что воссоздать на экране подлинное прошлое в принципе невозможно. Можно только попытаться уловить дух времени и при этом избежать литературных и киноматографических клише. В случае с «Ветром, который качает вереск» мы, например, воссоздали язык того времени — думаю, это оценят британские и ирландские зрители старших поколений.

— Вы не относитесь к режиссерам, которые много кричат о себе, стараясь стать звездами — и тем способствовать раскрутке своих фильмов. Почему?

— Раскруткой занимается мой давний продюсер Ребекка О’Брайен. Я тоже когда-то пытался помогать ей, но понял, что совершенно не умею умасливать людей, рассказывая им о себе. Вероятно, потому, что жанр саморекламы — последний из тех, которые доставляют мне удовольствие.

ДОЛГАЯ ДОРОГА В ПАЛЬМАХ

«Ветер, который качает вереск» — фильм об освободительной борьбе в Ирландии 1920—1922 годов против англичан, перешедшей, как часто бывало с освободительными войнами, в войну гражданскую. В основе сюжета — судьба двух братьев, которые вместе сражались в так называемых «летучих колоннах» — ирландских партизанских отрядах, а в итоге оказались врагами, и один казнил другого. Одного из братьев играет новомоднейший Киллиан Мёрфи — см. фильмы «Дискосвиньи», «28 дней спустя», «Бэтмен: начало», «Ночной полет», «Завтрак на Плутоне». Еще это фильм о зарождении нового ирландского сопротивления — той самой Ирландской республиканской армии (ИРА), которая до «Аль-Каиды» наряду с итальянскими Красными бригадами и палестинскими боевиками была символом современного терроризма. И которую — по мысли Лоуча — фактически породили своей политикой сами англичане. Фильм Кена Лоуча понравился в Канне, кажется, всем, однако не настолько, чтобы давать ему «Золотую пальмовую ветвь». Но фокус в том, что незнакомый нашим киноманам главный соцреалист мирового кинематографа Кен Лоуч (в смысле не «социалистический», а «социальный реалист»), всегда снимавший фильмы о простых людях, рабочем классе и борьбе за права, — давний любимец европейских либералов. «Ветер, который качает вереск» — восьмой (!) из его фильмов, приглашенных в конкурс высоколобым Каннским фестивалем. Кажется, это каннский рекорд. Приглашали его не только за социальность, но и за то, что лучшие фильмы Лоуча весьма эмоциональны — этакие социально-эмоциональные детективы. Почти все эти фильмы брали каннские призы. Hidden Agendaи Raining Stones— призы жюри (не главные, но почетные; названия фильмов не переводим, так как их официальных русских названий, повторим, нет). Sweet Sexteen — приз за лучший сценарий. My Nameis Joe— приз за лучшую мужскую роль достался Питеру Муллану.Landand Freedom (едва ли не лучшая работа Лоуча — фильм о гражданской войне в Испании) — призы ФИПРЕССИ и экуменического жюри. Многие завсегдатаи Канна давно желали Лоучу получить «Золотую пальмовую ветвь». Знакомый польский критик однажды сказал, что мечтает о том, чтобы все фильмы каннской программы оказались никудышными. Чтобы наконец выиграл Лоуч. Что же, накануне своего 70-летия (17 июня) он-таки выиграл. Самое известное высказывание левака Лоуча на политические темы: «Сталин нанес больший ущерб социализму, чем кто бы то ни было».