Казакевич: «Власть достаточно нервно реагирует на попытки привлечь к переговорам Россию и оппозицию»

Министр иностранных дел Беларуси Владимир Макей посетил Москву, где сделал несколько важных политических заявлений.

Чиновник говорил о признании Крыма российским, конференции в Вене, а также о миграционном кризисе.

Данные темы Филин обсудил с политологом Андреем Казакевичем.

Что касается Крыма, Макей сказал, что позиция Беларуси не изменилась: «Мы понимаем, что в реальности это российская территория».

– По большему счету, это продолжение той политики, которую белорусские власти заняли сразу после 2014 года, – считает Андрей Казакевич. – Это значит признавать де-факто Крым российским, и не акцентировать внимание, что де-юре — он все же остается украинским.

Андрей Казакевич. Фото Радыё Свабода

Такая позиция уже неоднократно озвучивалась, что мы исходим из реалий. Основной месседж был направлен, естественно, на российскую аудиторию, чтобы получить какую-то поддержку.

При этом полного формального признания не было, но оно и не требуется. Наверное, окончательным признанием был бы визит туда Александра Лукашенко с официальной программой. Или же открытое сотрудничество с российскими компаниями в Крыму, реализация там инвестиционных проектов. Такой шаг значил бы больше.

Основной фактор, который это сдерживает — позиция Украины. Ее реакция может быть очень жесткой.

Высказался министр и относительно конференции, которую на 22 ноября запланировали в Вене австрийские власти. Макей назвал ее «недружественным шагом» в отношении Беларуси. До этого момента официальные власти никак не высказывались про данное мероприятие.

– Мы не знаем до конца весь процесс подготовки конференции, – продолжает Казакевич. – Возможно, австрийской стороной были допущены некоторые ошибки, в том же названии.

Плюс ко всему, это такой формат, который абсолютно неприемлем для белорусских властей. Одна история, если это площадка, где будут говорить режим Лукашенко и европейские политики, и совсем другая — когда там присутствуют третья и четвертая стороны.

Возможно, можно было бы придумать механизмы непрямой коммуникации, или коммуникации на экспертном уровне. Может быть, такой вариант сработал бы.

Но формат конференции с участием властей, оппозиции, России и Европы — очень неудобный для режима. Они хотели бы иметь прямой контакт с европейскими странами, готовы только к нему.

Как только в переговорах появляется оппозиция, то официальный Минск блокирует такие инициативы и реагирует очень жестко.

Власти достаточно нервно реагируют, когда в переговорный процесс пытаются привлечь Россию. И совсем неприемлемо участие альтернативных политических сил, которые не признаются Минском политическим субъектом.

Также Макей в очередной раз заявил, что Минск готов решать миграционный кризис совместно с Брюсселем. Можно ли это расценивать как приглашение на переговоры?

– Было много фраз, что власти готовы начать коммуникацию на эту тему с Брюсселем или национальными европейскими правительствами. Я думаю, что какие-то консультации по дипломатическим каналам ведутся. Но для полноценных переговоров нужны дополнительные действия с обеих сторон.

Возможно, власти хотят такой формат переговоров, который фактически признавал бы итоги выборов 2020 года, а также снятие санкций.

С европейской стороны тоже могут быть дополнительные требования по правам человека и новым выборам. И все это затрудняет возможный разговор.