Общество

Как живет семья «девушки с зонтиком», где судили маму и четверых детей

История семьи, в которой в один день арестовали дочь, сына и мать, пишет TUT.BY.

С сентября Юлия Михайлова, более известная как «девушка с зонтиком», попадала «на сутки» пять раз. 7 апреля вместе с ней задержали ее маму, брата и сестру. По информации милиции, за день до этого они участвовали во «флешмобе <…> с использованием незарегистрированной символики, а также иной атрибутики».

Самое строгое наказание получила Юля — на Окрестина она провела 25 дней. В начале мая девушка освободилась — и мы встретились с семьей. А пока готовили текст, узнали: их мама Татьяна снова попала «на сутки».

Все фото TUT.BY

Михайловы живут в своем доме под Минском, там мы с ними и встречаемся. В семье семеро детей: старшей Лилии — 36, младшей Ане — 25. В уютной гостиной родители, Юлия и Лилия.

— Лилия — графический дизайнер, Ольга с мужем живет в Исландии, Ян — в Москве, Илья и Петр занимаются программированием, Юля и Аня работают в ивент-сфере, — представляет дочек и сыновей мама Татьяна. Они с мужем Владимиром уже на пенсии. Правда, когда за окном морозы, папа подрабатывает оператором в котельной. — У нас христианская семья. Детей мы воспитывали так, чтобы у них всегда было право выбора. Как-то зимой, когда Аня еще училась в школе, на улице было -20 градусов, а она ходила на занятия в ветровке. Говорю ей: «Может, надень куртку». А она: «Мама, мне не холодно, и я не болею». И правда ведь, человек хорошо себя чувствует, зачем тогда заставлять ее делать то, что она не хочет?

Такой принцип, продолжает Татьяна, у них во всем. Когда, говорит, дети стали выходить на акции, она их не останавливала.

— Если идут — значит, считают: так правильно, — говорит она и отмечает: — Фраза «Политикой не интересовались до 2020-го» — это не про нас.

Для Михайловых все началось с 2005-го. Первой была Лилия.

Лилия

Дом Лилии стоит недалеко от родительского. У них с мужем двое детей. В 2005-м, рассказывает, в активизм ее привела случайность. Это был День Воли или «Чернобыльский шлях», тогда, шутит собеседница, она не сильно разбиралась.

— Я случайно оказалась возле «МакДональдса», где в то время проходила колонна. В какой-то момент ОМОН начал «паковать» ребят. Я даже не поняла, что происходит. Да, люди шли маршем, но они не били витрины, не останавливали машины, — возвращается к тем событиям собеседница. — После этого я стала задумываться о происходящем в стране. Рассуждала: если нынешнее положение дел мне не нравится — значит, нужно что-то менять.

Вскоре как раз началась предвыборная кампания. Со старшей сестрой политикой заинтересовались и младшие дети. В 2006-м Лилия, Ян и Ольга сидели в палаточном лагере, который после выборов стоял на Октябрьской площади. 15-летняя Юля развешивала по своему поселку синие ленточки (тогда они воспринимались, как сейчас белые и красные), а Петр и Илья раздавали «какие-то газетки».

В сентябре 2020-го Лилия тоже стала первой из семьи, на кого составили протокол по 23.34, а теперь 24.23 КоАП — участие в несанкционированном массовом мероприятии.

— Я шла с акции и забыла снять флаг с плеч. Помню, кто-то из девушек крикнул: «Лиля, у тебя проблемы», и я увидела шестерых омоновцев. Суд оштрафовал меня на 540 рублей, — описывает происходящее девушка. — Второй протокол был за фото с марша, которое я выложила в Instagram. А третий — за акцию с зонтиками, в которой я якобы участвовала 6 апреля.

Юлия, Лилия и мама Татьяна

Лилия сидит рядом с Юлей. Юлия — четвертый ребенок в семье. Из всех, шутит, она самая залетная. С сентября 2020-го у девушки пять административных протоколов. Впервые, говорит, ее задержали, когда она с женщинами и красным листом бумаги гуляла на площади Независимости. Второй раз — в руках были цветы. Случилось это спустя два дня, после выхода из изолятора.

Слева направо - Юлия, Лилия и мама Татьяна. Фото: TUT.BY

— Мы з сяброўкамі вырашылі сустрэцца. Са мной была малодшая сястра Аня. Мы набылі кветкі і накіраваліся да Чырвонага касцёла, дзе заўсёды збіраліся. У выніку дадому я вярнулася праз 15 сутак, а Аня — праз 12, — описывает происходившее собеседница. — Трэці раз мяне арыштавалі на «Плошчы перамен», у руках я трымала лампадку. Чацвёрты — здарыўся 31 студзеня.

У той дзень людзі гулялі па горадзе з сінімі пакетамі і маскамі. Па дарозе ў ГУМ мы з сяброўкай убачылі, як затрымліваюць нейкую дзяўчыну, і збочылі ў краму. Адтуль пайшлі да «МакДональдса». Тут побач з намі спыніўся мікрааўтобус, нягледзячы на тое, што ў нас нічога не было, нам сказалі: «Пройдемте». На пытанне навошта — адказалі: «Там объяснят».

Пятое задержание случилось 7 апреля, ему предшествовали события накануне. 6 апреля, не отрицала Юлия на заседании, она находилась на проспекте Победителей. На ней были черные штаны и куртка, а в руках — белый зонт. На фото с «прогулки», которое есть в материалах дела, она себя узнала. На вопрос судьи, что она там делала, девушка пояснила: гуляла, «это ведь не запрещено».

— З 6 на 7 красавіка я начавала ў бацькоў. Раніцай нехта пачаў грукаць у дзверы, але мы не адчынілі. У той дзень Пятру патрэбна было паехаць да доктара, і мы з ім пайшлі на маршрутку, каб патрапіць у Мінск. На прыпынку да нас пад’ехаў бусік — і нас затрымалі, — описывает происходившее собеседница. — У міліцыі мяне прасілі распавесці пра дзяўчат з парасонамі. Зрабіць гэта я не магла: я спецыяльна нічога ні пра каго не даведваюся. Мяне папярэджвалі, што брату з-за мяне дадуць «суткі». «Не пашанцавала ж сям’і са мной», — падумала я і адразу сябе супакоіла: у чым тут мая віна? Гэта ж не я раблю, а міліцыя.

На Петра, рассказывает девушка, составили протокол за неповиновение. 

— Когда Юля с Петром ушли, в дверь снова постучали. На пороге стояли человек 10-15. Мне показали постановление на осмотр — и я их пустила. Сотрудники разбежались по всему дому, убедились, что я тут одна, и начали осмотр, который длился часа четыре. Вели себя они тактично, — подключается к беседе мама Татьяна. — Забрали два или три БЧБ-зонтика, два резиновых браслета, обруч с белыми и красными тесемками, платье эльфа, которое дочь привезла из Англии (в нем белый фартучек с красными полосками). А еще сняли картонную надпись «ГАНАРЫМСЯ», которая висела у Юли в комнате.

Затем, продолжает, сотрудники вышли за порог, видимо, кому-то звонили. Спустя пару минут их руководитель вернулся и попросил Татьяну проехать с ними.

— Пока я собиралась, в коридоре меня ждал приятный молодой человек. Мы с ним прошли в машину, а на суде я узнала, что по дороге в транспорт я оказывала неповиновение — цеплялась за траву, упиралась в землю, — чуть сдерживает улыбку мама.

— Когда во дворе у родителей я заметила чужой транспорт, подумала: возможно, у них обыск, — это уже Лилия описывает 6 апреля. — Стала звонить маме, она не отвечала. Посоветовалась с мужем, что делать, и, чуть подождав, пошла в дом к родителям. На мой стук никто не открыл, а на обратном пути меня задержали. Составили протокол за прогулку с зонтиками и отпустили. На суде мы запросили биллинг моего телефона. Пока ждем результат, в процессе пауза.

Татьяну же, продолжает она, в тот вечер привезли в Центральное РУВД.

— Следователь мне сказал: «Мы вас задержали за то, что вы воспитали такую дочь». «Я горжусь своими детьми», — ответила я. Он на это никак не отреагировал. Из его кабинета меня отвели в «обезьянник». Тут я увидела Петра и поняла: детей тоже задержали, — рассказывает женщина и вспоминает, что, когда вышла из ЦИП, узнала: назавтра, 8 апреля, к ним снова приезжали «с осмотром», 9-го — мужа тоже вызывали в милицию, но протокол не составляли.

На Окрестина, рассказывает Татьяна, она, Петр и Юлия ехали вместе. У парня, не скрывают родные, был небольшой шок от ситуации: «Он не понимал, что плохого сделал». На суде маме дали пять суток, сыну — шесть, а дочери — 25. Весь свой срок мама Татьяна провела в одной камере с Юлей.

— Калі мама з Пятром выйшлі на волю, маральна мне стала прасцей, — не скрывает переживаний Юлия.

Юлия

Проще всего, рассказывает Юлия, сидеть «сутки» было в первый раз, сложнее всего — в последний, «бо 25 — гэта ўжо зашмат, да таго ж раней не было такіх абмежаванняў».

— Першы раз я была ў раз’ездах: Акрэсціна, Жодзіна, Сцяпянка (ИВС Минского района. — Прим. TUT.BY). У другі — наведала Баранавічы, у трэці — Магілёў, — описывает свои маршруты Юлия. — Пасля гэтага мне нават прысніўся сон, што я чацвёрты раз трапляю «на суткі». Мяне прывозяць на Акрэсціна, і я кажу начальніку: «Так дрэнна, што я сюды трапіла». А ён мне: «У Бабруйску адчынілася новае масца», я адказваю: «Нармальна, давайце туды».

В пятый раз 25 суток Юлия провела на Окрестина. Большинство из них — в ЦИП. В основном, вспоминает, в двухместной камере их было 9-10 человек. Матрасы и постельное не выдавали, книги запрещали. Из первой передачи, отмечает, зачем-то достали шампунь, крем, ручки, тетрадку. Передачи не всегда отдавали день в день, говорили: «Родные про вас забыли». Зато каждое утро, продолжает, сотрудники разводили в ведре хлорку и выливали на пол камеры.

— Спачатку мы баяліся, што гэта можа пашкодзіць здароўю. Але потым да нас падсялілі дзяўчынку-біёлага, яна патлумачыла: калі хутка ўсё прыбіраць, шкоды не будзе, таму мы штораніцы мылі падлогу, — описывает ситуацию собеседница. — Тут я пазнаёмілася з Алай Ільінішнай — самай знакамітай бяздомнай з Акрэсціна. Памятаю, як жанчына з камеры паглядзела яе галаву — там бегала ўсё (имеет в виду вшей. — Прим. TUT.BY). Так атрымалася, што мяне з ён сялілі двойчы. Калі ў другі раз мы з дзяўчатамі ўбачылі яе на парозе, аб’явілі галадоўку. Але на наступны дзень нам прынеслі нашы перадачы, і мы прыпынілі пратэст.

За 25 дней, продолжает Юлия, на прогулке она была лишь раз. И то после того, как согласилась дать на камеру небольшое интервью.

— Зрабіла я гэта не толькі для сябе, але і для дзяўчат, якія са мной сядзелі, — объясняет свой поступок девушка и говорит: вопросы были нормальные. — Напрыклад, за што вас затрымалі, як вас тут кормяць, якія ўмовы на Акрэсціна, ці будзеце вы сюды трапляць.

— И что вы ответили на два последних вопроса?

— Умовы, адказала, ніштаватыя, там і сапраўды можна выжыць, — улыбается Юля и продолжает: — У шосты раз, зазначыла, у ізалятар не збіраюся. Дарэчы, калі я пяты раз аказалася ў ізалятары, адзін з міліцыянераў мне сказаў: «Вы так часта да нас трапляеце, няўжо не разумееце: дзяржава гуляе ў несумленныя гульні?» Але ж як ёсць, так ёсць. Чаму я з-за гэтага павінна баяцца выказваць свае погляды?

Семья

Из ЦИП Юлию встречали семья и друзья, был чай и торт. А вот на серьезный разговор на тему «Дочь, из дома больше ни ногой» Михайловы не собирались. Родные смеются, что даже не подумали об этом.

— Когда меня позвали в отделение, один из милиционеров сказал: «Ты что, не можешь сказать, чтобы твои дети сидели дома?» Я ответил: «У моих детей свои взгляды», — подключается к разговору папа Владимир. — В Библии есть притча, что человек должен иметь страх Божий. А страх Божий ненавидит зло. Если ты видишь, что кто-то совершает плохие вещи, ты не должен бояться выступать против этого.

Не важно, в семье это или, например, в стране. Когда после случившегося я обсуждал с коллегой аресты родных, он спросил, не боюсь ли я оказаться «на сутках», а потом сказал: «Кто-то же должен говорить правду».

12 мая 56-летнюю Татьяну Михайлову снова арестовали за возложение цветов возле Комаровского рынка. По словам Юли, на суде мама все отрицала: «В тот день она сажала помидоры». Суд назначил Татьяне Михайловой 15 суток.  

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 4.7(15)