Кац: «Из президентского указа следует только одно: «Найдите мне людей для войны!»

— Путин проиграл, армии у него больше нет, но признать поражение  — это потерять власть, — отметил на своем канале Максим Кац. — Ценой непризнания поражения, ценой его затягивания станут еще десятки тысяч жизней из тех трех сотен тысяч, что он решил мобилизовать на войну.

Сегодня речь идет о жизни и смерти. Сегодня любые действия, направленные на то, чтобы не позволить Путину убить еще больше людей, оправданы: протесты, уклонение, коррупция, эмиграция.

Никому из тех, кто позволит себя мобилизовать, эта война не принесет ничего, кроме смерти либо вечного позора. Вы либо никогда не вернетесь, либо вернетесь человеком, которому всю жизнь нужно скрывать, где он был и что делал. Но не факт, что вы вернетесь в полном комплекте конечностей.

Блогер не верит, что планы по мобилизации удастся осуществить, в противном случае предупреждает: «Если получится из общества безнаказанно отжать 300 тысяч человек, то на этом все не остановится».

— В реальности новость о мобилизации, собственно, к фронту никакого отношения не имеет и еще долго иметь не будет. В реальности случилось не «начало всерьез», а признание провала.

Путин признал, что его армия потерпела тотальное поражение и теперь ему нужна новая армия. Армия из 300 тысяч совершенно гражданских людей, потому что военных людей больше нет.

Наша система, как огня, 20 лет боялась любых общегосударственных и любых мобилизационных мероприятий. Например, в отличие от слабых демократий Европы, система так и не решилась на масштабный карантин в 2020 году. А сейчас она же начала мероприятие, которое затронет 25 млн человек с целью изыскать 300 тысяч новых солдат.

Это значит, что ситуация куда хуже и куда более отчаянная, чем мы себе представляем. Вопрос мобилизации на данном этапе вообще не военный, это вопрос внутриполитический. Совершенно все, что говорит Путин, все, что говорит министерство обороны, сейчас неважно и не имеет отношения к действительности.

Из президентского указа следует только одно: «Найдите мне людей для войны!», — делает вывод блогер.

Несмотря на то, что мобилизация определена как частичная, Кац предостерегает всех российских мужчин.

— Не надо думать, что если вы не служили в армии, если вам много лет, если вы живете в Москве, учитесь в университете, имеете болезни и официальные отсрочки, то вы в безопасности.

Надо задать себе лишь три вопроса: я мужчина? мне больше 18 лет? я нахожусь в России? Если все три раза ответ утвердительный, то вы не в безопасности!

Владимир Путин в отчаянии, он нуждается в солдатах. Поиск и поставка солдат сейчас станет главной и единственной задачей, главным KPI для каждого губернатора, для всех региональных силовиков. По всей видимости, мы имеем дело, когда бьют не по паспорту, а по морде, когда схватят тех, кого смогут, а про свой диабет, аспирантуру и троих детей вы расскажете в окопе под Бахмутом.

Надо признать, что многие все поняли верно. Билеты в Ереван, Тбилиси, Астану, Тель-Авив — куда-нибудь, куда можно уехать без визы или хоть как-то, стоят как бизнес-джет до Сиднея, — констатирует блогер.

Он не исключает, что, вопреки громким заявлениям властей, на войну будут отправлены и срочники.

— Граница России собирается сдвинуться на восток буквально через неделю. Нет никаких сомнений, что после липовых референдумов на оккупированных территориях они будут признаны частью России. Тогда слова Шойгу о том, что срочников не отправят в зону СВО, станут неактуальны. Ребят отправят защищать территорию «своей страны». 

Есть много сообщений, о том, что многие из срочников уже находятся в приграничных областях. Так что волноваться за их судьбу есть все основания, — предупреждает Кац.

Произошедшее он считает ужасным итогом взаимоотношений государства и общества, которые установились в России в период правления Путина.

— Первые полгода войны, можно сказать, крупные города России не воевали с Украиной. Крошечная Тува с населением 324 тысячи человек, что немногим больше одного московского района, только по тем данным, что нашлись в публичных некрологах, потеряла 97 человек, в то время как в Москве с номинальным населением в 12 миллионов человек лишь 17 погибших на войне.

Именно поэтому так успешно удавалось вытеснить тему войны из общественного сознания и породить к ней безразличие: пока в беднейшие регионы шли гробы — в столице жили как жили.

Тема войны стала не вопросом жизни и смерти, а каким-то отвлеченным политическим рассуждением, от которого проще отмахнуться. Теперь война приходит в каждый дом, теперь государство лихорадочно ищет мужчин, чтобы их убить.

Путинское государство всегда держалось на невмешательстве. Граждан просили не лезть в политику, а взамен государство не лезло к ним домой. Сроки для активистов, полицейское насилие на митингах — это все для тех, кто сам нарвался. Меня, обывателя, это не касается.

И война поначалу соответствовала всей этой модели. От зрителей не требуется никаких действий в ответ на выкрики Соловьева об «украинских нацистах».

Теперь же российский режим пытается сделать то, что никогда не делал, внести непопулярное решение огромного масштаба. Такого масштаба, где обыватель уже не отмахнется, уже не будет опции молчать и ничего не делать, встал реальный выбор между жизнью и смертью.

Понимает ли Путин, что идет на огромный риск, понимает ли, что лезет к людям, которые 20 лет его существования пытались не замечать?

Конечно, понимает. Беда для него в том, что выбор невелик: либо идти на огромный риск, либо очень скоро потерпеть поражение.

Риск, даже в случае успеха, не даст ему победы, но продлит войну. А выгадывать день за днем, тянуть время — это органическое свойство нашей системы. После Харьковского контрнаступления Путин был поставлен в ситуацию выбора между плохим, очень плохим и ужасным.

Плохое — просто наблюдать как гибнет армия, очень плохое — положиться на феодальную мобилизацию, где немножко Пригожин, немножко Кадыров, немножко губернаторы. Ужасное — попробовать отправить на войну сотни тысяч гражданских.

И он выбрал он третье, — заключает Кац.