«Этим людям некомфортно от идеи коллективной ответственности, они хотят лавандовый раф и быстрый вайфай»

— В России сформировалась новая прослойка людей. Они говорят, что в общем-то против войны. Но от них хочется физически держаться подальше, такое чувство брезгливости они вызывают.

Эти люди хотят, чтобы война кончилась. Но не потому, что война — это кошмарное преступление, совершённое Россией. А потому, что на войну их могут мобилизовать, а им не хочется такого личного дискомфорта.

Эти люди хотят, чтобы города перестали бомбить. Но не потому, что нельзя убивать мирное население. А потому, что эти люди желают снова летать потусить в Европу.

Эти люди хотят, чтобы больше не было фотографий убитых детей. Но не потому, что им жалко детей. А потому, что им жалко себя, им не хочется видеть такие неприятности, им хочется видеть премьеры голливудских фильмов.

Они хотят, чтобы поскорее как-нибудь само собой всё вернулось в 2018 или 2013 год. Но не потому, что уничтожать города и оккупировать территории недопустимо. А потому, что этим людям некомфортно от идеи коллективной ответственности, они не хотят ни за что отвечать, они хотят лавандовый раф и быстрый вайфай.

Я не говорю, что таких людей большинство. Но их в России немало, и становится всё больше. Особенно среди молодого и вполне современного городского населения. Их заявления мы видим каждый день.

Они отлично научились не замечать ничего внутри России.

Не замечать политических убийств.

Не замечать тотального воровства.

Не замечать беззакония и произвола.

Не замечать средневекового мракобесия власти.

Не замечать дикой нищеты, в которой живёт полстраны.

Они убедили себя, что всё это их не касается.

Но тут случилась война. И им стало некомфортно. Какие-то проблемы с карточками, какие-то сложности с визами, какие-то угрозы отправки на фронт, какие-то напрягающие слова о том, что они своим равнодушием отчасти помогли путинскому режиму стать настолько людоедским.

И поэтому они говорят, что в общем-то против войны. Но на самом деле это не так. На самом деле они против того, что им не дают не замечать войну.