Егоров: «Власти рассчитывают на такой сценарий: превращение Протасевича в Воскресенского»

Изменение меры пресечения Протасевичу и Сапеге может быть связано с неформальными консультациями властей Беларуси с Евросоюзом по поводу санкций, считает белорусский политолог, директор Центра европейской трансформации Андрей Егоров.

То, что обвиняемых в организации массовых беспорядков перевели под домашний арест в тот же день, что были введены санкции, – случайность, но «попытка торга, неформальных переговоров, конечно, есть», считает Егоров.

– Почему же власти Беларуси не сыграли на опережение и не объявили о своем решении до санкций?

– Я думаю, они не очень надеялись на то, что секторальные санкции будут введены именно в таком виде, в котором они были введены, – говорит Егоров. – Ну и я думаю, что они просто запоздали со своим решением.

Вся эта ситуация после инцидента с самолетом Ryanair разворачивалась очень быстро в плане принятия решений со стороны Европейского союза, это был неожиданный ход для белорусских властей. Поэтому они в своих решениях скорее запаздывали, чем действовали на опережение.

– Как смягчение меры пресечения в отношении Сапеги и Протасевича будет воспринято в белорусском обществе?

– Я думаю, что примерно так же, как до этого воспринимались все публичные появления Протасевича с его признаниями. Скорее общество рассматривает их как людей, находящихся под давлением, как политических заложников и соответственно относится к их словам: что у них просто нет другого выхода.

Это доминирующая точка зрения в белорусском обществе. И что всерьез к этому можно будет относиться только тогда, когда они полностью окажутся на свободе.

– А стоит ли ожидать, что меру пресечения смягчат кому-то еще из политических заключенных и журналистов?

– Да, это возможно. Я думаю, что это рассматривается как один из аспектов торга с Евросоюзом по поводу санкций. Еще до инцидента с Ryanair была информация о том, что некоторым политзаключенным предлагали писать прошение о помиловании на имя Лукашенко, такого рода ходы использовались и в предыдущие циклы обострения отношений с Евросоюзом, когда выпуск политических заключенных был предварительным условием для начала сначала неформальных консультаций, а потом какого-то более формального диалога.

Но в общем и целом говорить о том, что санкции могут быть сняты в обмен на то, что часть политических заключенных будет перевезена под домашний арест, либо только часть из них будет выпущена, не приходится. Скорее возможна ситуация, когда если все политические заключенные будут выпущены, тогда эти санкции могут быть заморожены или пересмотрены.

– Можно ли предположить, кого могут отпустить или перевести под домашний арест?

– Я думаю, это будет касаться известных и знаковых людей последнего времени: журналистов TUT.BY, например, но не политических лидеров, вряд ли это может коснуться [кандидата в президенты в 2010 году] Николая Статкевича, [кандидата в президенты в 2020 году] Виктора Бабарико, [члена президиума Координационного совета] Марии Колесниковой, такой группы людей. То есть это будут более ли менее известные, заметные люди, но не первые лица.

– Адвокат Софьи Сапеги Антон Гашинский считает, что причиной смены меры пресечения могла стать договоренность между Путиным и Лукашенко в Сочи. После этого прошла встреча министров иностранных дел России и Беларуси. На ваш взгляд, мог ли Кремль повлиять на этот вопрос?

– Теоретически мог, хотя в практике отношений между Беларусью и Россией такие дела никогда не имеют приоритетного характера: Россия не будет жертвовать каким-то серьезным уровнем отношений с Беларусью ради своих граждан, которые тут попадают под какие-то репрессии.

Даже в случае, когда Беларусь задерживала руководителя «Уралкалия» [Владислава] Баумгертнера, жестких методов давления на Беларусь не применялось, чтобы добиться его освобождения. То есть, конечно, на встрече что-то могли сказать по этому поводу: «Ну хорошо бы, мол, как бы, может быть, все-таки российская гражданка» – но не более того.

– А почему тогда Протасевича перевели под домашний арест, он же не гражданин России? И не станет ли Протасевич новым Юрием Воскресенским, который сначала был в оппозиции, а после ареста начал поддерживать власть и был отпущен из СИЗО?

– Тут сложно что-то говорить, потому что не знаем всего, что происходит с Протасевичем, какие там условия, чем его в реальности шантажируют, поэтому непонятно, что произойдет с Романом, если он полностью окажется на свободе без контроля со стороны специальных служб, без угроз, если, например, София Сапега окажется в безопасности. Сложно сказать, как он себя поведет.

Но я думаю, что, конечно, власти рассчитывают на такой сценарий: превращение Протасевича в Воскресенского, использование его как фигуры для деморализации протестного движения.

Реакция в сети: «Домашний арест Протасевича? Это только начало»